— Я хотел тебя кое о чем спросить, — сообщил он, когда мы отошли уже на приличное расстояние от кладбища и направлялись, судя по всему, к не являющейся по неведомой мне причине транспортом и оставленной неподалеку машине. — О чем с тобой беседовал Акунинский?
— Акунинский?
— Да, следователь.
— Когда? В первый или во второй раз? — посмела уточнить я.
— А что, был и второй?
— Да, — Я прикидывала, стоит ли ему рассказывать о второй беседе, но, вспомнив приметы, которые я дала, решила, что не стоит: вдруг обидится? — Но мне неохота об этом говорить.
— Неохота? — вроде бы удивился он незнакомому слову и как-то сразу притих, очевидно, пытаясь припомнить, как выглядит словарь Ожегова и что там говорится об этом страшном термине. Мы сели в автомобиль, но Николай все еще размышлял, а когда я наконец придумала синоним слову «неохота» и открыла рот, чтобы об этом возвестить, Хрякин все ж таки ожил: — Видишь ли, я не из праздного любопытства спрашиваю. Я начал что-то вроде собственного независимого расследования. Понимаешь, не верю я этим ментам! Что им с того, что пришили очередного крутого дядьку с толстым кошельком? А для меня это дело чести, понимаешь? — Он толкал эту речь с таким чувством, что я поспешила закивать головой, что, мол, да, я тебя прекрасно понимаю. — Вот. Потому я и спрашиваю, мало ли, может, он тебе что-то важное сказал, чего не говорил мне.
— Бывают же такие совпадения! — сверх меры обрадовалась я и поторопилась поделиться своей радостью. — Я тоже начала собственное расследование. Хочу найти убийцу.
— Что… Ты?! Сама?!
— Ну как, не совсем сама. Я уговорила Катьку помочь мне, — каюсь, тут я немного слукавила, но так меня распирало от гордости за то, что удалось-таки проявить к себе хрякинский интерес, что я б пошла и не на то. — И мы уже кое до чего докопались. — А вот даже на что.
— Правда? И до чего же? — Словно опомнившись, Колька наконец-то завел мотор, и мы тронулись.
— Ты знаешь, например, что Наталья получит наследство, оставленное ее мужу итальянскими родственниками?
— Что? Кем? Когда?
«Ага! Он этого не знает!» — обрадовалась я и, весьма довольная собой, продолжила:
— Как когда? Я не сильна в законах, но, наверное, через полгода.
— Ты-то откуда узнала? — нежно поинтересовался он.
— У женщин свои секреты, — засмеялась я. — Может, ты еще и про любовницу не знаешь?
— Какую?
— Не какую, а чью! — продолжала, как больная, смеяться я. — Убитого Крюкова. Как это ты не знал? Вы же друзья!
— Ладно, слушай, я все это знал, просто тебя проверял. Хотел узнать, чего ты стоишь как сыщик.