— Что за мужчина? Муж?
— Нет. Это точно был не муж.
— Почему вы так думаете? — усомнились мы. Ведь с кем еще Ангелина может куда-то ехать, кроме Юрочкина, из-за которого она бросила сногсшибательную звездную карьеру?
— Она недавно на работу фотографии приносила из Испании. Муж у нее высокий, худой. А этот был такой… крепенький. Я еще тогда заинтересовалась, что это за мужик, раз не муж. Может, брат? Но постеснялась спросить.
Катька зачем-то полезла в сумку, а я попыталась уточнить:
— Не вспомните, что за ювелирный в Москве? Может, они станцию метро называли?
— Я потом поняла, что это «Даймонд» на Каширке. В рекламе по телевизору пару дней назад сказали, что он вновь открылся, и теперь, поди, цены там кусаются еще сильнее.
Катька тем временем уже что-то нашла и протянула Вере.
— Он?
Женщина достала из кожаного футлярчика очки и, нацепив их на нос, взяла в руки фотографию Александра, заимствованную Катей у вдовы. Затем подняла на нас глаза поверх очков и, ни секунды не колеблясь, твердым, как скала, голосом произнесла:
— Да, точно. Он.
До «Даймонда» мы добирались почти два часа. Магазин встретил нас сверкающими камнями, претенциозным интерьером, ошеломляющими ценами, малочисленными покупателями (думается, вследствие предыдущего пункта) и шикарным сервисом, одним из представителей которого являлся молодой человек лет двадцати с простоватой внешностью и бейджиком «Антон», чьи глаза жадно перебегали с одной представительницы противоположного пола не старше тридцати на другую, не зная, на чьей фигуре остановить свой взор. Я хотела сказать, не знал, пока не увидал Катерину, которая сегодня в своей новой мини выглядела гиперпотрясно. Та быстро врубилась в ситуацию и смело ринулась в атаку, не забывая при этом усиленно покачивать бедрами и томно вздыхать. Таким вот образом она и подкатила к этому продавцу, который ну прямо обомлел.
— Ах, не могли бы вы мне помочь? — спросила она с видом невинной овечки и принялась теребить верх и без того расстегнутой донельзя блузки, изображая пожар внутри. — Что-то сегодня так жарко…
— Безусловно! — ответил Антон махом на обе реплики и, ненароком заглядывая за трепыхаемый Катей ворот блузы, зачем-то прибавил: — Для вас я сделаю что угодно!
— У меня есть одна проблема.
— Я весь внимание!
— Я живу с дядей и тетей. Семья наша очень обеспеченная. — Любитель дамского пола покосился на Катькин барахолочный прикид общей суммой в пару тысяч рублей, включая чулки и туфли. В глубине его глаз заплескалось недоверие. — Но в последнее время дядя стал к нам очень суров. Совсем не дает денег, говорит, их надо копить. Зачем, когда их и без того много? Нам теперь даже на нормальную одежду не хватает. — Недоверие сменилось жалостью и немного ужасом: как можно не одевать такую девушку? — Мы не верили, что он их копит, это просто отговорки. Соседка утверждает, что у дяди завелась любовница, которая и тянет из него все деньги. — Молодой человек закивал: да-да, такое бывает. — В подтверждение этому я случайно обнаружила в дядиных документах чек вашего магазина на довольно большую сумму. Может быть, вы вспомните, что и кому покупал дядя? Это было три недели назад, — завершила свой очередной любовный роман подруга и полезла в сумочку стоимостью четыреста пятьдесят рублей (полтинник ей сбавили «за красивые глаза», как сказал продавец-мужчина).