Джульет словно чувствует эти мои мысли и гнев, растущий во мне как буря. Даже после всех этих лет.
«Я так рада получить от тебя весточку», – пишет она в ответ на мое письмо.
Понятия не имею, действительно ли она так думает. Быстро прочитываю остальное: о том, что она замужем и у нее теперь двое детей.
Убираю со стола и сажусь, чтобы ответить. В конце письма спрашиваю о Камне. Не говорю ей о теории Финеаса насчет Исчезновений. Просто спрашиваю, намерена ли она отправить Камень.
После того как отправляю письмо, не могу сидеть и слушать кашель, иссушающий внутренности Финеаса. Он сопротивляется всем моим попыткам найти для него альтернативные способы лечения. Поэтому нанимаю служанку, Лоретт, которая ходит по дому и топает как маленькая лошадка, сметая пыль, пылесося и сводя с ума Финеса постоянными жалобами. Потом отправляюсь в Шеффилд и с новой энергией принимаюсь за эксперименты. Что-то еще кроме Финеаса, ради чего стоит жить.
Бывают дни, когда, как мне думается, я подбираюсь ближе. Делаю мышам инъекции наборов: химикатов, трав, наркотиков – различных смесей и разной крепости. Иногда мыши дергаются, большинство умирает. Но иногда, в моих последних экспериментах, они становятся очень спокойными и умиротворенными, достигают почти мечтательного состояния. Вот что я хочу отделить и вытащить. Желаю быть губкой, впитывающей все это из их ума, чтобы выжать, когда это будет наиболее необходимо.
Недели проходят, я все ближе подбираюсь к ответу и понимаю, что больше не против спускаться в подвал, даже по утрам, когда солнце светит, а птицы безумно поют в кроне деревьев.
Часть меня, возможно, даже начинает этим наслаждаться.
Когда приходит ответ Джульет, открываю конверт прямо на почте.
«Прости, что отвечаю не сразу, – пишет она. Ее почерк все такой же, но все же как-то старше. – Я, вообще-то, сильно заболела, можешь в это поверить?»
Словно я могу забыть, что она едва ли болела хоть один день в жизни, когда мы были моложе. Всегда полная противоположность мне, во всем.
Но, читая эти слова, впервые начинаю связывать ее удивительное здоровье с тем, что она носит Камень. Впервые задумываюсь о том, есть ли в Камне действительно какая-то сила.
– Он все еще у нее, – говорю Финеасу, и его лицо проясняется больше, чем я когда-либо видел. – Она отдала его на полировку, а потом отправит по почте его нам.
Надежда грозит расправить в груди давно сломанные крылья, но я отталкиваю ее. Если надеешься, сложнее дышать. Замечаю, что Джульет рвется сделать все что угодно, лишь бы снова наладить наши отношения.