Доктор Клиффтон устанавливает иглу на проигрыватель.
Джордж посыпает его вариантами. Потом они оба отступают и ждут. Беас сжимает мою руку, а я в ответ – ее.
Несколько долгих секунд царят только тишина и напряжение. Но потом первые ноты начинают просачиваться в толпу, как солнечный свет сквозь воду. Люди вокруг меня, одетые в лучшие наряды и обвешанные украшениями, с горящими взглядами, подаются вперед, чтобы слушать музыку. Инстинктивно руки подлетают к губам, и разговоры затихают. Потом кто-то роняет стакан на кирпичи патио, и он вдребезги разбивается.
Когда музыка неожиданно нарастает, раздается громкий крик радости. Трубы возвращают к жизни «Джерси-Баунс» Бенни Гудмена, и воздух становится ярче от музыки, а люди поворачиваются к нему волной. Несколько человек подходят ближе к проигрывателю. Остальные хватают кого-нибудь и начинают танцевать, образуя импровизированную сцену на траве.
Не забуду до конца жизни, как наблюдала за этим потрясающим моментом, когда исчезнувшее вернулось. Одни стоят с закрытыми глазами или со сцепленными вместе руками, другие подпевают словам, а кто-то сидит на скамейках или краешке фонтана, вытирая тихие слезы. Джордж салютует миссис Перси, когда по очереди танцует со мной и с Беас.
– Не такой уж я олух теперь, а? – спрашивает он нас.
– Ты настоящий Фред Астер, – говорит Беас, и он сияюще поглядывает на нас через постоянный поток людей, подходящих, чтобы хлопнуть его по спине.
Наконец музыка становится усыпляющей, медленной, романтичной. Я отворачиваюсь от Уилла и Элизы, которые танцуют рядом с центром палатки. Нахожу Майлза, мы сидим с ним на траве под беззвездным небом и грызем карамель. Я жонглирую ими для него, как делала раньше, пока песня не кончается. Каждый раз, когда заканчивается одна мелодия и начинается новая, толпа взрывается аплодисментами. Я прохожу к краю толпы и ловлю взгляд Уилла с другой стороны площадки. Он поднимает руку, чтобы помахать, и я машу в ответ.
– Привет, – произносит он беззвучно, одними губами.
– Привет, – отвечаю с расстояния, через толпу. Я достаточно хорошо его знаю, чтобы понять, когда он по-настоящему счастлив. Глаза Уилла ярко блестят, лицо расслаблено, и, уверена, впервые за этот вечер он не притворяется.
***
Становится поздно, но гости не выказывают желания уходить. Теперь понятно, как сильно они все хотят остаться, впитать последние ноты музыки, собрать ее в складках платьев и забрать домой в карманах. В каком-то смысле они смогут это сделать, потому что я видела маленькие мешочки, расставленные рядами около двери – на взгляд, достаточно, по крайней мере, на одну песню для каждого гостя. Я подавляю зевок и раздумываю над тем, чтобы пробраться наверх, в свою постель. Но когда приближаюсь к лестнице, замечаю странное выражение лица миссис Трипплхорн, которая разговаривает с миссис Фитцпатрик. Из-за этого взгляда начинаю подозревать, что они говорят обо мне.