Мироходцы. Пустота снаружи (Крымов) - страница 19
– Не волнуйтесь, меня не будет уже вот-вот.
Они не стали мешать ему, они вообще никому не желали мешать.
Говорят, физики-теоретики могут составлять прекрасные теории относительно законов, по которым функционирует мироздание. И все у них получается замечательно, все становится понятно и стройно, однако стоит попытаться включить в расчеты гравитацию, как все уравнения летят в тартарары. Примерно так же на путешествие между мирами действует аспект времени.
Сколько раз перспективные программы по изучению иных миров проваливались на первых же этапах лишь потому, что исследователи, шагнув во врата, возвращались через десять минут уже седыми старцами, повествуя о годах, прошедших по ту сторону. Или же они могли пропасть на годы, после чего вернуться, словно прошла пара минут, и спросить – мол: «Ну, вы идете?»
Время разливается – именно «разливается», а не «течет» – по просторам бесконечной множественной Метавселенной неравномерно. В ее аспекте существуют как бешеные стремнины, так и застойные болота, а также коварные водовороты, куда же без них? Опытный мироходец должен точно знать, в какой мир и на какое время он отправляется, дабы не выпасть из собственной временно́й параллели и не утратить все, что когда-либо было ему дорого. Каос Магн был лучшим из известных мироходцев, особенно когда заходила речь о расчете маршрута с учетом запутанных потоков времени.
Он передвигался от вселенной ко вселенной, от врат к вратам, одинокий путник, который старался ни о чем не думать. Ни о чем. Пустые миры мелькали перед глазами, а населенные упускали из виду чужака, ибо аркана скрывала его от чужих взглядов. С каждым переходом Каос все сильнее смещался к той временной параллели, в которой некогда был рожден и в которой предпочитал жить. Фактически он возвращался в прошлое, предшествовавшее началу его невероятно долгой медитации.
Последним шагом перед вступлением в пределы Сиятельной Ахарии был безымянный и никогда не хранивший в себе никаких признаков жизни пустынный мир. Насколько помнил Каос, единственным, что хоть как-то радовало в нем, были яркие золотисто-желтый и оранжевый цвета, которые царили повсеместно, и лишь безоблачное небо отливало голубизной.
Чужак взбивал ступнями рыжую пыль, подставляя пылающему солнцу голую спину. Интуиция вела его все дальше по однообразному пейзажу, и подавленный разум отражался в глазах туманом. Но лишь до тех пор, пока в поле зрения не появилось нечто чужеродное.
Каос поднял мрачный взгляд на крепость-башню, высившуюся посреди пустынного мира. Сложенная из неровных кусков оранжево-желтого камня, она стояла на месте высокого скального пика. Ну и черт бы с этим, кабы внутри именно тех стен не находились теперь межмировые врата. Раньше этого здесь не было.