– Несущийся с горы мопед тоже движется! Но седок этому не рад!!!
Ковчег бытия трясся как шейкер в руках умелого бармена, и на стенах, являвшихся еще и экранами, рябила некая разноцветная муть, от созерцания которой легко было опорожнить желудок; пронзительно визжали непонятные тревожные сигналы. Физика не работала правильным образом, отсутствовала инерция, которая должна была бы колотить пассажирами обо все поверхности, но вестибулярный аппарат землянина сходил с ума, и тому легче было лежать с закрытыми глазами. Странное ощущение – тряска была реальной, организм это буквально знал, однако восприятие физики материальных тел внутри ковчега отсутствовало. Человеческий мозг не привык к такого рода информационным аттракционам.
Что-то изменилось, нормализовалось, стало светлее, художник рискнул поднять голову.
– Эта муть в стиле пьяных бензиновых пятен на воде закончилась?
Миверна не ответила, внимательно вглядываясь куда-то.
– Мив, мы уже?
– Уже. Но еще нет.
– А?
– Это не мой мир.
Владимир встал на нетвердые ноги и уставился сквозь стену ковчега бытия на неизвестный новый мир.
– Это же там зелень, да? Деревья.
Офицер Янг не слушала, внимательно вглядываясь в главный экран терминала и пытаясь как можно точнее понять появлявшуюся там информацию.
– Атмосфера кислородная, верно, но планета больше моей и имеет слишком ярко выраженную эллипсоидную форму. Приплюснутый с полюсов эллипсоид, который к тому же не вращается вокруг своей оси. Одна половина постоянно повернута к солнцу, вторая пребывает в бесконечной ночи. Одна – расплавленное царство огня, другая – черный ледник. А разделяет их широкая полоса пригодного для жизни пространства, где вечные сумерки. Это точно не Басилптеста.
Владимир еще раз взглянул на дивный новый мир, полный неизведанного, тайн, загадок, возможно, неожиданных и прекрасных встреч. Пришла мысль зарисовать чужой пейзаж, украсть, так сказать, красоту иного мироздания.
Затем он сунул руку в карман за пачкой сигарет и спросил:
– Ну так что, двигаем дальше?
– Не получится, – процедила Миверна, продолжавшая сосредоточенно изучать терминал, – запущен обратный отсчет.
– Мы взорвемся?
– Может быть. – Басилп пригляделась к экрану межмирового навигатора, наведенному на экран терминала, задумчиво сощурилась. – Или нет. Кажется, для следующего перехода ковчегу нужно время… перезагрузить системы? Нет? Исправить ошибки? Он устал? Хочет отдохнуть?
– Ты у меня спрашиваешь?
Мив подняла наконец глаза, и землянин очень остро ощутил ту смесь разочарования, страха и внезапной усталости, что владела ею. Басилп истово надеялась, что окажется дома, что все треволнения многих месяцев, чувство неопределенности, сомнения и нерешительность наконец оставят ее в покое. А вместо этого оставил ее тот драйв оптимизма, который подпитывал силы. И хотя крушением надежд это было не назвать, они, надежды, явственно споткнулись только что.