– Четыре камы.
– Четыре? – с сомнением поморщился синекожий. – Воистину сердце мое обливается кровью от такой жестокости! Шесть кам…
– Три камы.
– Ой-ой! Достопочтенный господин, вы не понимаете принципа работы торга! – воскликнул извозчик.
– Три камы – красная цена этой поездке. По рукам – или ступай искать других клиентов.
Синекожий надул щеки, отчего из ушей его посыпались искры, но затем протянутую руку крепко пожал. Предлагать тур по достопримечательностям он даже и не попытался – понял, что здесь ловить особо нечего.
– Прошу на борт.
В растопыренной пятерне извозчика появился небольшой деревянный поднос, на подносе словно из пустоты возник роскошный коврик, горка пуфиков, подушек и уставленный яствами дастархан с кальяном. Мгновением позже Каос и Мартабах очутились на подушках, а над ними, закрывая полмира, улыбалось лицо синекожего.
– МИ-ИГО-О-ОМ ДО-О-ОМЧУ-У-У, – прогудел он.
Мир шевельнулся, исполинские, подпиравшие небо здания умчались вниз – полет начался.
С другой стороны дастархана появилась гурия, чье тело едва-едва прикрывали золотые цепочки и полупрозрачные ткани. Возникшие в сторонке музыканты начали играть затейливую мелодию, и гурия пустилась в пляс, тряся спелыми прелестями, страстно улыбаясь и бросая томные взгляды.
– Может, ты все-таки пожадничал? Неплохое ведь обслуживание.
– Три камы – самый раз.
– Красиво танцует, и еда хорошая.
– Джинны горазды на иллюзии. Ты на плов особо не налегай, сытость исчезнет, как только мы прибудем на место и расплатимся.
В нескольких местах деревянный поднос стал прозрачным, позволяя пассажирам обозревать город с высоты птичьего полета, но Каос с бо́льшим интересом смотрел наверх – туда, где располагались воздушные магистрали и где десятки тысяч летающих существ и транспортных средств парили над Базааром. Весь крупногабаритный извоз в городе был перемещен в небо, не считая больших подземных поездов. Местами, намного выше транспортных магистралей, виднелись целые летающие кварталы или особняки – обиталище богачей, жаждавших уединения. Они круглосуточно дрейфовали вокруг города, над морем, чтобы не бросать на него тень.
Наземная часть Базаара впечатляла – большие районы, красивый узор улиц, площади, парки, памятники, яркие архитектурные изыски тут и там, но была и другая часть, которая находилась под землей. Весь остров, на котором выстроили город, был пронизан тоннелями и подземными залами, жилыми кавернами, складами, ангарами, офисными муравейниками. При этом на поверхности, за городской чертой, наблюдались горы и джунгли, радостно торжествовала дикая природа.