— Это на руку, — подсказала я.
— Да, в мою молодость такого не было. Так вот, помните, я говорила по домового, сказавшего: «К добру, грешница, к добру?» Я ж сегодня прямо в полдевятого, как только вы ушли, убежала в церковь свечку Богородице ставить. И вот оно, добро-то, и свершилось! Продать можно, браслетик-то золотой, много дадуть!
Вернувшись в комнату, Образцова принялась хныкать и вполголоса строить планы по возвращению браслета настоящему владельцу, а я в то время читала книжку, лежа на кровати. Здесь-то и застал меня телефонный звонок. К сожалению, не Rammstein. Это были тоже немцы, EverEve, которые оповещали о любом абоненте, находящемся в записной книжке. «Димка или Мишка, что менее вероятно», — подумала я, влезая в сумку, и оказалась права.
— Здравствуй, женщина, — поприветствовал меня Каретников. — Ты так резко ушла с пляжа сегодня, что я решил уточнить: свидание в силе?
— С моей стороны все в силе, а как с твоей стороной — решать только тебе.
— Ну что, сегодня вечером? Скажем, часов в шесть?
— Хорошо. В шесть, возле калитки.
— Вот бы не перепутать и не нарваться на изувера с двустволкой! Иначе к тебе на свидание придет не парень хоть куда, а дуршлаг хоть куда.
Я рассмеялась и нажала «сброс».
— Это был Димка? — проявила подруга любопытство, забыв на время об угодившем в заложники браслете.
— Да.
— Слушай, Кать. А нормально будет, если я сама позвоню Мишке?
— Только попробуй, — пригрозила я.
— А вдруг он не позвонит?
— Позвонит. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через неделю. А если вообще не позвонит, значит, пошел на фиг.
— Как у тебя все просто. А если он мне нравится!
— Какая разница, кто нравится, кто нет? Не позвонит, стало быть, тебя недостоин, усекла?
— Ага. Кать… А как мы теперь искать карту будем? У нас закончились все варианты!
— У тебя, может, и все, но только не у меня. Просто этот вариант гораздо хуже пляжа для нудистов, оттого я с ним медлила, тянула до последнего. А теперь уже никуда не денешься.
Юлька живо заинтересовалась. Сверля меня горящими зрачками, пристала:
— Рассказывай, до чего додумалась! Ну же!
— Ага, а ты потом все это донесешь до сладкого хозяйственного Мишеньки! — проворчала я, подходя к зеркалу, дабы наладить внешний вид.
— Нет, обещаю! — поклялась подружка, богомольно сложив возле лица ручки.
— Ладно, слушай.
В шесть минут седьмого я выплыла из дома. Юлька убежала еще раньше — через пару минут после нашего с ней разговора ей позвонил Хозяйственный и пригласил на Вечер танца в какой-то допотопный старушечий клуб. Юлька представила себя Наташей Ростовой, напялила платье с кринолином и села в карету.