— Надменный, лощеный, — оценила внешность политика товаровед. — Такие в ломбард не заходят.
— Значит, не он.
— Он! Тот самый! — спохватилась женщина. — Я ж говорю, не наш клиент. Поэтому и запомнила, когда он явился. А кто он?
Петелина сделал вид, что не расслышала последний вопрос.
— Посетитель поверил вам, что ваш ломбард не имеет отношения к тем вещам?
— Верь, не верь, а бумажка с закорючкой, не похожей на мою подпись, не доказательство. Ведь так?
— Допустим, — согласилась следователь. Специальная экспертиза, конечно, подтвердит подлинность подписи, даже если человек пытался ее изменить, но пугать товароведа не стоит. Может, еще что вспомнит.
И она вспомнила.
— А спустя три дня после высокого явились другие. Двое.
— Тоже за этими вещами? Кто?
— Мне начальство велело ничего не скрывать, — то ли уточнила, то ли попыталась оправдаться товаровед.
— Совершенно верно. Говорите начистоту. Вам ничего не грозит.
— Здесь, за решеткой, с кнопкой экстренного вызова, я ничего не боюсь. И отшила их. Но эта парочка подкараулила меня по дороге домой после закрытия… Неприятные типы. Опасные. Особенно молодой… Мне пришлось признаться, что те вещи отвезли в хранилище. В банк «Партнерство».
— Вы сказали «молодой». Один был помоложе, другой постарше?
— Старший с виду мой ровесник. А младший в сыновья годится. В глазах у него… мрак.
Елена вспомнила, что в ее сумке есть фотороботы грабителей банка, составленные со слов Бахлина. Она показала рисунки:
— Эти?
Товаровед с опаской взяла рисунки и прищурилась.
«Удар в ухо шилом или стилетом. Случайные попадания во время поножовщины в расчет не берем. Кровавые убийства тоже отпадают. Нужны случаи, когда смертельный удар нанесен расчетливо и прицельно, этот удар единственный и практически незаметный. Мозг разрушен, а снаружи лишь кровавая точка в глубине уха». Такую установку давала себе Людмила Владимировна Астаховская, просматривая уголовные дела в архиве.
Вчера она получила задание от Петелиной, проверить, не встречались ли подобные способы убийства ранее. Все особо тяжкие преступления за последние годы были систематизированы в электронной базе данных. Проверка на компьютере заняла считанные минуты. Ничего похожего компьютер не выдал. Людмила Астаховская приступила к рутинному перелистыванию старых папок с уголовными делами.
Процесс шел быстро, но конца-края ему не было. На архивных полках теснились тысячи папок. С большинством уголовных дел Астаховская была знакома. Откроет папку, посмотрит главное — и в памяти всплывают имена преступников, мотивы преступлений, способы убийств. Можно приступать к следующей. Так она и двигалась, из настоящего в прошлое: от недавних лет к предыдущим.