– Мы работаем, Юрий Григорьевич. Делаем всё возможное, – без энтузиазма заверила начальника Елена.
– Всё возможное… – с сомнением повторил Харченко.
Хмурый взгляд полковника уперся в подчиненную. Петелина опустила глаза, но, убедившись, что нагоняя не последует, открыто посмотрела в лицо начальника. Досада и раздражение на лице Харченко сменились тихой болью.
Елене не надо было объяснять, что творилось у него в душе. Она тоже чувствовала нечто подобное.
С первого дня службы Елена Петелина работала под непосредственным руководством Юрия Григорьевича. Они вместе поднимались по служебной лестнице. За долгие годы научились понимать друг друга с полуслова и полувзгляда. Одно время даже ходили слухи о том, что «шустрая Леночка – любовница Харченко, потому муженек ее и бросил». Так нерадивым сотрудникам было проще объяснить служебные успехи женщины-следователя. Сочетание грации и цепкого ума с полицейской формой многим казалось невозможным. Однако кроме взаимного уважения Харченко и Петелину ничего не связывало.
– Сейчас я не буду ничего спрашивать, – прервал молчание полковник. – Задам только один вопрос. Кто тебе нужен для того, чтобы усилить твою группу?
– Устинов зашивается. Все экспертизы у нас срочные, от них зависят дальнейшие действия.
– Будет тебе еще один криминалист. Сегодня же. – На лицо Харченко вновь вернулось суровое выражение. Прежде чем выйти, он предупредил Елену: – Вечером с докладом ко мне!
Двенадцатиэтажная коробка студенческого общежития торчала в углу между железной дорогой и крупной эстакадой подобно чудом сохранившемуся зубу в стариковской челюсти. Лет сорок назад квадратные панели, из которых состояло здание, вероятно, были белыми. С тех пор они превратились в грязно-серые квадраты с выщербленными межпанельными швами. Старые рамы недовольно брюзжали мутными стеклами, когда мимо пробегали электрички. Вечный гул транспортного потока, казалось, заставил «зуб» покоситься и чуть отклониться от эстакады.
Так в общих чертах оценил обстановку оперуполномоченный Иван Майоров, пока сворачивал с дороги и подъезжал к входу в общежитие. Однако вывод старший лейтенант сделал парадоксальный: «Эх, нам бы с Галкой комнату в такой общаге!»
Ваня Майоров почти год жил с ласковой, покладистой, терпеливой Галей Нестеровой, скитаясь с ней по съемным квартирам. Галя обладала пышным бюстом, крепкими ножками, званием лейтенанта полиции и умением менять выражение глаз – от нежной поволоки для поощрения любимого до неприступной стали, когда занимала служебное место в паспортном столе районного УВД. Молодую пару выручил Валеев, предоставив им свою однокомнатную квартиру практически бесплатно. Дружба дружбой, но вечно благотворительность напарника продолжаться не может. Квартирный вопрос подталкивал старшего лейтенанта к серьезному решению.