В так называемом оперативном офисе Ваня Майоров оказался первым. Помещение было разделено стеклянной перегородкой на две неравные зоны. В большей по размеру находился овальный стол с восемью ноутбуками, подключенными к внутренней сети Следственного комитета и Интернету. В торце комнаты висел широкоформатный монитор, куда выводилась информация во время совещаний. В меньшем отсеке, именуемым буфетом, блестели чистенькие СВЧ-печь, чайник, кофейный аппарат, кулер с водой, холодильник и полки с набором продуктов. Там же нашлось место для раковины и двух обеденных столиков.
Пока Майоров пытался разобраться с англоязычными подсказками хитрой кофе-машины, за его спиной появилась Петелина.
– Привет, Ваня. У тебя проблемы?
– Понимаете… – По растерянному лицу старшего лейтенанта было видно, что он ничего не понимал.
– Тут всё просто. – Елена пришла на помощь смущенному оперативнику. – Этим регулятором устанавливаешь объем чашки, а этой кнопкой выбираешь уровень крепости напитка. Тебе побольше и покрепче?
– Угу.
Аппарат благородно загудел, перемалывая зерна, и с шипением наполнил широкую чашку ароматным черным кофе с бежевой пенкой. Ваня зарделся в предвкушении удовольствия. Он сел за столик и развернул сверток из фольги. Галя-умница все-таки успела нарезать бутерброды, пока он одевался.
– Галя сунула, хотя я был против, – немного смутился оперативник.
– Заботливая. Держись за нее.
– И я так… – Ваня осекся и торопливо предложил: – Вы с чем будете: с сыром или с колбасой?
– Я уже позавтракала. Только кофе.
Елена села напротив оперативника и раскрыла принесенный с собой ноутбук. Прежде чем дать задания сотрудникам следственно-оперативной группы, она собиралась еще раз, на свежую голову, проанализировать собранные материалы. Дома утром сосредоточиться не удалось. Всерьез обиженная Настя продолжала упрекать ее из-за перепутанных ботинок, Марат попытался свести проблему к шутке, но «маленькая грозовая туча» разразилась тирадой: «Если ничего не понимаешь в керлинге, незачем и рот открывать!» Марат внутренне рассердился, однако стерпел обиду. Он считал, что не вправе поднимать голос на чужого ребенка, и поспешил ретироваться по делам.
– Валеев скоро будет? – пережевывая бутерброд, поинтересовался Майоров.
У Елены чуть не вырвалось замечание: «Сначала прожуй, а потом говори», которым она периодически одергивала за столом Марата. До чего же мужики одинаковы! Но Ваня, слава богу, не ее забота, над его манерами пусть работает Галя Нестерова. И Петелина воздержалась от нравоучений.
– Валеева я отправила в интернат, где воспитывался Матохин. Во-первых, мы обязаны сообщить им о гибели воспитанника, а во-вторых, выяснить круг его знакомств.