На нем были свободные вельветовые брюки каштанового оттенка, в модном стиле «бродяги с Презепа», лазурная блуза с алмазной застежкой и темно-синий плащ – по сравнению с Ридольфом, в его простой белой тунике с голубыми нашивками, Блантэм выглядел пижоном.
Магнус Ридольф деликатно моргнул, как вежливый ручной филин: «Да, я вас слушаю?»
«Меня зовут Блантэм, – бесцеремонно объявил посетитель. – Джерард Блантэм. Мы раньше не встречались».
Наблюдая за гостем из-под тонких белых бровей, Ридольф любезно пригласил его внутрь: «Насколько я помню – нет, не встречались. Заходите. Не желаете ли присесть?»
Блантэм вступил в гостиничный номер и снял плащ: «Спасибо». Усевшись на краешке стула, он предложил Ридольфу открытый портсигар: «Сигарету?»
«Благодарю вас», – Магнус Ридольф сосредоточенно взял сигарету, затянулся, с некоторым удивлением вынул сигарету изо рта и присмотрелся к ней.
«Прошу прощения! – сказал Блантэм, протягивая зажигалку. – Забыл предупредить, что я не курю самовоспламеняющиеся сигареты – я сразу чувствую в них какой-то химический привкус, он меня раздражает».
«Хорошо вас понимаю, – сказал Ридольф после того, как сигарета зажглась. – Я не настолько чувствителен в этом отношении, и возможность не носить с собой зажигалку меня вполне устраивает. А теперь – чем я могу вам помочь?»
Блантэм чуть подтянул брюки. «Я слышал, – произнес он, уклончиво поднимая глаза к потолку, – что вы заинтересованы в надежном вложении капитала».
«В какой-то степени, – согласился Ридольф, рассматривая Блантэма сквозь завесу сигаретного дыма. – Что вы предлагаете?»
«Вот что», – Блантэм вынул из кармана белую коробочку. Открыв ее, Магнус Ридольф обнаружил внутри гроздь красновато-лиловых извилистых трубок, длиной сантиметра два с половиной каждая, радиально расходившихся из центрального утолщения. Блестящие и гибкие, трубки перемежались длинными розовыми волокнами.
Ридольф вежливо покачал головой: «Я не знаю, что это такое».
«Тихолама, – пояснил Блантэм. – Резилиан в исходном, естественном состоянии».
«В самом деле?» – Ридольф взглянул на лиловую гроздь с новым интересом.
«Каждая из этих трубок состоит из бесчисленных спиральных молекул резилиана, – продолжал Блантэм, – образующих непрерывную обмотку сердечника трубки по всей ее длине. Именно это свойство, разумеется, придает резилиану невероятную эластичность и прочность на разрыв».
Ридольф прикоснулся к трубкам – они задрожали под его пальцами: «И что же?»
Блантэм сделал многозначительную паузу: «Я продаю целую плантацию, тысячу двести гектаров первосортной тихоламы, готовой к сбору урожая».