— На добро не рассчитывай, я из ведомства наказаний, — Марат снял единственную мужскую куртку с вешалки, рассмотрел ее и остался доволен: — Рукав порван, разрыв свежий. Зацепился, когда лез в машину за сумкой? Так вчера было? Отвечай!
— Не ругай меня, не брани, ты ведь это совсем не умеешь. Лучше крепко мне руку пожми, наказать все равно не посмеешь.
Марат недоуменно обернулся к участковому:
— Он всегда так?
— Поддерживает творческую форму. Нашему начальнику оду на юбилей за полчаса настрочил.
— Представляю. Пригляди за ним, а я квартиру осмотрю.
Осмотр малогабаритной квартиры не занял много времени. Большую спортивную сумку здесь негде было прятать. В последнюю очередь Валеев зашел на кухню. В глаза бросилась бутылка коньяка на столе, точно такая же, что он нашел у супермаркета. На дне бутылки остался алкоголь на пару глотков.
— Ну у тебя и сила воли, оставил на опохмел, — удивился Марат, обращаясь к поэту.
— Желанны в зной и в жаркий вечер вода из чистого ручья, но всех умнее на планете мамуля добрая моя.
— Ага, это мамочка вчера припрятала, чтобы тебе было чем опохмелиться. Заботливая. — Валеев обратил внимание на большую практически полную коробку конфет. — А ты ее конфетами побаловал. Не дешевыми. С чего такая щедрость? Откуда деньги?
— Разбрасываем время в пустоту, занятиям никчемным предаемся, за дело принимаем суету, где нужно плакать — весело смеемся.
— Травкин, он меня достал. — Валеев грозно сжал и медленно разжал кулаки. — Сейчас посмеемся.
Умелым движением Марат заломил руку поэта и ткнул его головой в стол. Плед свалился, голое тело стихоплета прикрывали только трусы. На худой спине было видно, как выкручивается рука в суставе.
Оперативник продолжил выполнение болевого приема, призывая к ответу:
— Ты вчера около супермаркета украл из машины спортивную сумку. Ведь так? Где она? Говори, а то останешься без руки.
Поэт заскулил, показывая, что сдается.
Марат отпустил его, развернул к себе, впившись взглядом:
— Куда ты дел сумку?
Поэт потирал плечо, морщился от боли и бормотал:
— Как много в жизни глупых правил, и все их надо соблюдать, но кто нас этому заставил? Не лучше ли их нарушать.
Марат вновь вывернул поэту руку и зашипел ему в ухо:
— Еще раз вякнешь в рифму — тебе не жить. Говори нормальным языком: где сумка?
— Да, да, скажу, отпустите!
Марат чуть ослабил хватку:
— Я весь внимание.
— Я обменял сумку у Алки на коньяк и конфеты.
— Из сумки что-нибудь брал?
— Нет, не мой размер.
— Кто такая Алка?
— Продавщица из круглосуточного.
— Я знаю ее, — вмешался в допрос участковый. По болезненному выражению лица Травкина было заметно, что ему претит жесткий подход к подозреваемому. — Ее Алина зовут, она из Молдавии.