– Я влюбилась в его волосы, в его бороду, в то, как собираются морщинки у глаз, когда он улыбается, в его дурацкие гавайские рубашки, в его уверенность, что ему все по плечу. И в то, как он налепливает пластыри. Я влюбилась в то, как он читает все на свете. Как он слушает, что ему говорят, и все запоминает. Как знает все на свете факты про океан и существа, которые в нем живут. Я влюбилась в его предплечья и в то, что два передних зуба у него чуть длиннее остальных. И в ямочки на щеках. И в то, как он поет. И в то, как он наблюдает за мной и обращает внимание на то, на что парни вообще никогда не обращали, и как улавливает что-то важное во мне, чего даже я сама не знаю. – Тут я помедлила, поскольку у меня перехватило дыхание. – Ты это хотела услышать?
Джи-Джи ответила мне довольной улыбкой.
– Чудесно.
Я резко вдохнула.
– Ничего чудесного.
– Как вообще он умудрился наконец этого добиться?
– Если честно, он поцеловал меня.
– Он тебя поцеловал?
– Да. Мы поспорили. И я проиграла. Поэтому он меня поцеловал.
– Держу пари, он отлично целуется.
– Да.
Джи-Джи наблюдала, как я над этим размышляю.
– Так или иначе нас прервали. Майк.
– Какой Майк? – спросила Джи-Джи.
– Майк. Мой бывший муж.
Она прищурилась, точно забыла, кто это.
– А, он.
– У него выдалась тяжелая ночь.
– Я и не знала, что вы все еще общаетесь.
– Мы не общались. До того момента. А когда момент прошел, Джейк сказал, что мы должны остановиться. Тогда я на него рассердилась, велела больше со мной не заговаривать и остаток похода пыталась его игнорировать.
Джи-Джи кивнула, словно все это очень разумно.
– И ты смогла?
Я вздохнула.
– Да. Более или менее. Ну, не очень. А потом он снова меня поцеловал.
– Интересно.
– Но ущерб уже был нанесен.
– Что-то не похоже на ущерб.
– Он подорвал мой процесс исцеления!
– Уверена, он не нарочно, дорогая.
– Не имеет значения.
– Кое-какое имеет.
– Он был эгоистом. Сам практически в этом признался. И он все испортил. Дважды!
– Не все. Ты приобрела кое-какие навыки жизни на природе.
– Плевать мне на жизнь на природе!
– Ну, – пожала плечами Джи-Джи, – хоть какой-то прогресс.
– Он влез мне в голову.
– И, похоже, в твое сердце.
– И в него тоже.
– Хорошо, что сердце способно оправляться.
– Только не мое.
– Ах, милая! – Она помолчала, встретившись со мной взглядом. – Но ведь это правда.
Я отпила вина.
– И можно ли его винить? – Она покачала головой. – Он так был в тебя влюблен.
Я сглотнула.
– Он тебе это сказал?
– Нет, по нему и так все видно было. Каждый праздничный обед. Всякий раз, когда ты приезжала на праздники или на выходные. Если ты делала картофельное пюре на кухне, он там же мыл посуду. Если ты выходила за чем-нибудь на рынок, он предлагал пойти с тобой. Ты говорила: «Мне не нужна твоя помощь, чтобы донести пакетик клюквы», – а он все равно настаивал, что пойдет. Каждый год он менял таблички за столом, чтобы сидеть рядом с тобой.