– Отсюда можно заглянуть в мое окно?
– Ага.
– Вы что, ребята, за мной следили?
– Пытались, – кивнул Джейк. – Всякий раз, когда ты приезжала погостить. – Он сделал глоток вина и добавил: – Не Дункан. Только я.
– Почему?
Стемнело уже настолько, что наши лица казались лишь скоплениями теней. Но он все равно всмотрелся в мое.
– Потому что был в тебя влюблен.
– Вот как? Я и не знала.
Он кивнул.
– Без памяти влюблен.
Я покачала головой:
– Но я же была замужем.
– Знаю. Я познакомился с тобой у тебя на свадьбе.
– Помню. Тебя в числе приглашенных не было.
– Дункан привел меня как свою половину.
– Дункан сделал это, чтобы меня взбесить.
– Я потом это узнал.
– Я потом годами на него злилась.
– Ну, на меня это оказало противоположное воздействие.
– Ты о том, что пришел ко мне на свадьбу?
– Это просто очень сильно, – сказал Джейк, – когда впервые видишь женщину, когда на ней шелковое подвенечное платье, фата и подвязки. Особенно если тебе шестнадцать и ты совсем желторотый. И твоя мать всего год как умерла.
– Мне очень жаль, – сказала я.
– Не стоит. Ты разбудила меня в тот день.
– Если бы я знала, была бы с тобой повежливей.
– Ты была достаточно мила.
– Наверное, мне надо было тебя отвадить или еще что.
– С влюбленностью такое не срабатывает.
– Пожалуй, нет.
– А как по-твоему, почему еще я все время пялился на тебя, разинув рот?
– Наверное, я просто решила, что у тебя нос заложен.
– Нет, это паралич влюбленности.
Как-то так вышло, что в бутылке осталось только на донышке. Я подняла бокал с остатками вина в последнем тосте.
– За влюбленность.
– За женщин в свадебных платьях.
– И подростков, которые на них пялятся.
Мы снова чокнулись, и Джейк на лишнюю секунду задержал мой взгляд, прежде чем залпом допить свое вино.
* * *
Вернувшись в мою девчачью комнату, я переоделась в старую ночнушку с Гарфилдом, которую нашла в комоде, и разобрала постель. Подушка выглядела гладкой, прохладной и манящей. Только я забралась в кровать, как в дверь постучал Джейк.
– Уходи, – сказала я. – Я сплю.
Но он все равно приоткрыл дверь и заглянул ко мне.
– Джейк, уже поздно.
– Десять вечера.
– Вот я и говорю.
– Мне просто надо кое о чем тебя спросить, – сказал он, переступая порог.
Он был только что из душа, в штанах от пижамы и без майки. Я отвела глаза от голого юного торса.
– И что же? Я ведь теперь престарелая, а стариков от вина в сон клонит.
– Вопрос в том, не хочешь ли ты сыграть в «Скрэббл»? – Он показал мне дорожный набор для игры в слова.
Подумать только! Моя любимая игра.
– Я слишком устала, чтобы играть в «Скрэббл».
Но Джейк сделал еще шаг и сел на мою кровать. И я ему позволила.