Этот парень говорил смертельно серьезно.
– Наш поход не для новичков, ребята, – добавил он, оглядывая группу. – Возьмите себя в руки и справляйтесь.
Не для новичков? «Наш поход не для новичков». Но это же неправда!
– Но это же поход для начинающих, – вырвалось у меня. – Он в каталоге так значится.
С секунду он моргал, точно впервые об этом слышит. Потом нахмурился.
– Ты сама знаешь, о чем я.
Но я-то не знала.
– О’кей, – сказал он тогда, хлопая в ладоши, точно рассказал обо всем, о чем надо рассказать. – На сегодня все. Вопросы есть?
Руку поднял здоровяк Мэйсон.
– А с какашками что делать? – спросил он. – Тоже укладывать в полиэтиленовые пакеты?
Лицо Беккета посерьезнело.
– Да. Понесете в рюкзаке вместе с кухонными принадлежностями.
С кухонными принадлежностями?! Все в комнате затаили дыхание.
– Шучу! – рявкнул, тряся головой, Беккет, выдержав самую долгую на свете паузу. – Нет. Экскременты не надо упаковывать. Фекалии биоразлагаемы. Выкапываете палкой в земле яму, делаете свои дела, присыпаете землей, размешиваете, потом засыпаете. Остальное сделает Мать-Природа.
– Сделаем свои дела? – спросила какая-то девчонка. – То есть посреди леса?
– Нет, – ответил Беккет. – Вас повезут на вертолете назад на базу всякий раз, когда вам понадобится в туалет.
Ну вот, пожалуйста. У нас есть собственный комик. Полный сарказма, едва достигший полового созревания комик из глухомани.
Беккет огляделся, нет ли других вопросов. Лично у меня была тысяча, но будь я проклята, если их задам – или вообще до конца жизни рот открою. Не увидев больше поднятых рук, Беккет хлопнул себя по коленям и встал.
– Тогда ладно, – сказал он, в последний раз с ехидной улыбкой осмотрев группу. – Шоу начинается.
В «Снабжении», как здесь называли комнатушку выдачи экипировки, я примерила несколько пар ботинок. Беккет сказал, мол, лучше взять их напрокат, если нет собственной, «хорошо разношенной» пары, которой у меня конечно же не было. Прокатная обувь была уж точно хорошо разношена – чужими вонючими ногами. Ботинки так часто покрывали водоотталкивающими средствами, что они покрылись коркой. Шнурки размахрились. И каждая пара натирала мне в каком-то новом месте.
Он помогал подбирать ботинки той белокурой девушке. Уинди. Я увидела, как он потуже затягивает ей шнурки, и, прежде чем отвела взгляд, услышала, как она восторженно пискнула. И тут передо мной предстала картина того, какими будут следующие три недели моей жизни: я сама себе отравлю жизнь в этом походе собственными чрезмерными серьезностью, застенчивостью и самокритичностью. А из-за Джейка все будет вдвое противнее, потому что он прямая противоположность всему этому.