У меня была пустая банка из-под кока-колы, за щеками остатки «Милки вэй», я как раз собиралась все убрать и направиться назад в охотничий домик, когда группа – моя группа – вывалилась на улицу и, чуть пошатываясь, побрела к отелю.
Они все уже были лучшими друзьями – как способны сдружить мексиканское пиво и сальса. Уинди, та самая, что флиртовала с Джейком, проходя мимо, окликнула меня.
– Мы идем на крышу играть в «Правда или действие»! Хочешь с нами?
Не успела я передумать, как соскользнула в манеру Пикл, саркастически ответив:
– Серьезно?
Тон был слишком уж злобненький, но Уинди все равно не расслышала, потому что какой-то парень вдруг подобрался к ней сзади и начал щекотать – совсем как в рекламе сумки-холодильника для вина.
Я уже всех их ненавидела.
Я искоса глянула на Джейка. Он тоже пьян? Он тоже идет на крышу? При этой мысли я вскочила, и обертки от моего постыдного и трагичного ужина упали на землю. Попалась… Вот черт! Но не успела я за ними наклониться, как у моих ног очутился Джейк и их собрал. Выпрямившись, он сделал шаг ко мне, не встречаясь со мной взглядом, и как раз, когда я решила, что он сейчас вручит мне гору мусора, он мягко, почти нежно, забрал последнее – банку из-под кока-колы – у меня из рук и отнес все вместе в урну на углу.
Я наблюдала за ним, и не я одна. Вся группа ждала, когда он вернется, точно без него и идти некуда. Когда он повернулся к ним, кто-то крикнул:
– Пошевеливайся, Джей-Дог!
И Джейк перешел на бег.
«Джей-Дог»? Он уже стал «Джей-Догом».
Внезапно мне захотелось иметь прозвище. Мне хотелось быть таким человеком, которому дают прозвища. И чем же моя жизнь изменилась бы, если бы они вдруг начали звать меня Хел-Дог? Ладно, Хел-Дог плохо звучит… но как-нибудь. Я попыталась вспомнить, было ли у меня когда-нибудь хорошее прозвище. У Дункана было их для меня с пятьдесят, но они не в счет, потому что я все до одного ненавидела: Хелена, Хелентина, Хелло, Сеструха, Сестренка, Сестра-Монстра, Большая Мама, Безбашенная, Безбашка, Хелена-Мелена. А еще он считал, что когда я злюсь, то похожа на броненосца-армандила, и в результате докучные и противные прозвища посыпались как из рога изобилия – включая Дилло и «Дилдо», чего я так боялась. Но такого, которое мне нравилось бы, я не могла припомнить ни одного. После свадьбы Майк иногда называл меня миссис Тягомот, решительно не сознавая, что подразумевает фамилия, – мне от этого делалось просто нехорошо, но я никогда ему не говорила. Некоторое время спустя он остановился на Элли – оно никогда мне не подходило, но все же было чуть лучше, чем миссис Тягомот. И Бабуля Джи-Джи звала меня «Золотко», но она всех называла «золотком».