* * *
И снова я стою под синим небом.
Песчаная буря почти улеглась. Сегодня я сделаю последнее, что должна.
Я вновь призываю свою силу, но теперь с небес льется не мягкий золотистый свет, нет…
Света здесь достаточно. Это ведь пустыня, и ей нужна вода. Позарез нужен дождь.
И на память приходит морское побережье.
Я бы вызвала дождь, но не стоит пугать малыша еще больше. Это для пустыни дождь – жизнь, а для малыша это просто вода, которая льется сверху. Заливается в нос, в глаза… нет, ни к чему. Будет не дождь, а нечто другое…
Мягкий туман, который струится с пальцев, укутывает израненную землю, и в этом тумане мне легко идти вперед.
Почему-то я всегда оказываюсь в одном и том же месте. И раньше даже не могла его покинуть… но сейчас – могу.
Туман идет впереди, и я за ним. Медленно, не спеша…
Где же ты, малыш?
Где?
Это выглядит так странно… оазис посреди пустыни. И колыбель с ребенком, стоящая прямо на земле. Он лежит в колыбели…
Я подхожу и вглядываюсь.
Он совсем не похож на Корса. Честно говоря, больше всего младенцы похожи на червяков. Белых, красных, темных…
Этот – на большого и белого червячка. Такого толстенького, лежащего на спине и размахивающего лапками. Пятью…
А, это хвост. И чешуйки тоже есть. И клычки, и когти…
Ну и ладно. Ребенок и есть ребенок.
Я рассеиваю вокруг себя волну тепла и спокойствия.
Все будет хорошо, малыш. Все будет хорошо…
Ты не один, ты со мной, все будет в порядке… я сейчас возьму тебя на ручки…
И малыш доверчиво приникает к моему плечу. У него еще совсем бессмысленные глазки, но это постепенно исправится.
Я глажу его по волосам.
– Пойдем к папе, маленький. Пойдем…
И мир крутится вокруг меня, изменяя свои очертания.
* * *
В себя я прихожу, крепко обнимая малыша Анри. Алекс сидит рядом и смотрит на нас, а малыш открывает глазки – и плачет. Как самый обычный младенец.
– Анри?
– С ним все будет в порядке.
Мой голос не громче шепота, но Алексу этого хватает. Он ловко подхватывает сына на руки и начинает укачивать, как младенца.
– Баю-баюшки, детки-заюшки…
И настолько он трогательно выглядит…
Анри прижимается к плечу отца, дышит знакомым запахом и успокаивается. Он не один. Кошмар закончился.
А я ловлю себя на том, что глаза становятся подозрительно влажными.
Наверное, просто резь в глазах. Такое бывает…
Как хорошо, что малыш нашелся. Воля Ралиссии изолировала кусочек его разума, создала ловушки, чтобы никто не смог пробраться внутрь, сделала все, чтобы изуродовать малыша. Хорошо хоть не убила.
И к счастью, все было обратимо.
А сейчас малыш спокоен и доволен. Он будет расти и развиваться, как обычный младенец. И все у него будет хорошо, я пригляжу.