Кэролайн де Морган открыла рот и захлопнула его, когда ее щеки захлестнула волна ярко розового цвета. — Очень хорошо, — решилась она наконец. Она сунула сумку мне, и я передала ее Стокеру. Он открыл ее достаточно, чтобы мы могли заглянуть внутрь. Там были обычные вещи, которые можно было бы ожидать от женщины, путешествующей за границу. Несколько туалетных принадлежностей, смена постельного белья, испачканная английская блузка. Был любовный роман самого жаркого сорта — чего я никак не ожидала от Кэролайн де Морган. Это все Стокер отложил в сторону, обнажив пустую сумку. Я бросила на него вопросительный взгляд, но он уже предвидел мой вопрос. С быстротой фокусника он поднял ложное дно. Под ним укрылась картонная коробка, и я встала рядом с ним, когда он ее открыл.
На ложе из простой ваты лежала диадема принцессы Анхесет. Домашнее маленькое гнездышко не могло отвлечь от такой красоты. Извилистые линии, сияние золота, мерцание драгоценных камней. Я вообразила, как принцесса Восемнадцатой Династии укладывает тонкую корону на свои смазанные маслом черные косы, властно поднимая подбородок. Кэролайн де Морган ничего не сказала, но ее взгляд был мятежным, когда она смотрела, как мы осматриваем маленькую корону. — Она была у вас все это время, — я не в силах была скрыть обвинительный тон.
— Я не знала, что там была диадема, — быстро сказала она. — Я не путешествовала с драгоценностями и не имела причин открывать тайное отделение. Только сегодня утром, когда я думала о попытке украсть его прошлой ночью, я задала себе вопрос, что если…
— Если Джон действительно был вором, — категорически закончил Стокер.
— Если Джон взял эту диадему, у него были свои причины, — настаивала она. — И я хочу знать, какими они были.
— Разве не очевидно? — мягко спросила я. — Помимо мумии, это главная часть находки Тивертона. Она стоит больших денег.
Ее взгляд на меня был пренебрежительным. — Джон бы не украл ее, — поклялась она.
— Очень верно, — сказал Стокер со спокойной злобой. — В конце концов, Джон де Морган никогда не брал ничего, что ему не принадлежало.
Она ахнула, как будто он ударил ее. Затем медленная, жестокая улыбка распространилась по ее лицу. — Как ты злобен. Я никогда не представляла глубин, на которые ты мог бы погрузиться.
— Неужели? Ты рассказала миру, кем я был. Ты теперь так удивлена, когда нашла подтверждение этому?
Она подошла ближе, поднявшись в полный рост. — Ты сделаешь это для меня, Ревелстоук.
— И как ты хочешь заставить меня? — спросил он удивительно равнодушным голосом.
— Я знаю, что случилось в прошлом году. Ты даже не понял, что я видела, не так ли? Но ты избил Джона у меня на глазах. Я могу описать каждый грязный удар в отвратительных деталях. Я могу рассказать всю историю и убедиться, что все знают, что ты величайший враг Джона. Интересно, выдержит ли твоя жизнь повторный анализ? — Она мельком взглянула на меня. «Разве твое общение с