Зловещее проклятье (Рэйборн) - страница 4

— Перестань меня внимательно изучать, как будто я одна из твоих проклятых бабочек, — сказал он примирительным тоном.

Я вздохнула. — Прошел год с момента моего последнего занятия сексом, — напомнила я задумчивым тоном. — Восхищение твоим телосложением — мое единственное утешение.

Он фыркнул в ответ. Я не скрывала своего совершенно разумного подхода к отношениям между полами — а именно, что брак является смехотворно устаревшим институтом, тогда как сексуальные занятия полезны для здоровья и восстанавливают отличное настроение. В интересах респектабельности я никогда не баловала себя, находясь в Англии, предпочитая удовлетворять свои побуждения во время поездок за границу — благоразумное и полностью эффективное решение.

Тот факт, что прошло больше года с моей последней экспедиции, начал испытывать мое терпение. Стокер осуждал мои пристрастия не больше, чем я судила его за то, что он жил так же целомудренно, как любой средневековый монах. Короткий и адский брак, за которым последовал период пьянства и распутства, настроили его против романов, хотя я регулярно рекомендовала ему восстановительный курс половой активности, предпочтительно со здоровой молочницей — курс, который ему еще предстояло принять.

Я рассматривала различные фаллосы, не зная, с чего начать. — Должна ли я расположить их по размеру? Или они должны быть сгруппированы по географическому региону происхождения? Или материалу? — спросила я. Стокер и я часто ссорились из-за различных методов организации коллекции. Я предпочитала хронологический подход, в то время как он твердо предпочитал тематический.

На этот раз он просто взмахнул рукой, явно покончив с темой фаллосов. Я подняла самый большой экземпляр — твердая древесина из Тихого океана, внимательно изучив его опытным глазом. — Знаешь, он мне напоминают об очаровательном американском парне, которого я встретила в Коста-Рике, — сказала я с ностальгическим вздохом. Я дала себе обещание никогда не поддерживать связь со своими любовниками, как только заканчивала с ними, но чуть не сделала исключение для американца.

Я не продолжила разговор. Стокер на этот раз был в хорошем настроении, что в последнее время стало редкостью. Февраль был очень неприятным, со снегопадом апокалиптических размеров и температурой, которая могла вызвать дрожь у белого медведя. Мы справились с ситуацией, усердно занимаясь работой, но у нас обоих были приступы тоски, тоски по мягкому климату и ветрам с запахом моря. Наша запланированная экспедиция с лордом Роузморраном — в южную часть Тихого океана в поисках новых образцов — была случайно сорвана из-за неудачного столкновения его светлости с его же черепахой из Галапагосских островов, Патрицией. Она бродила по поместью с грацией и скоростью валуна, поэтому то, как графу удалось перецепиться через нее и упасть, было вопросом, не объяснимым к моему полному удовлетворению. Результатом падения были перелом бедра и месяцы выздоровления. Мы сочувствовали его светлости и сказали ему, что мы ни в коем случае не возражаем, но я выпила значительное количество крепкого алкоголя, когда распаковала свою сумку, и подозреваю, что Стокер прятал скупые мужские слезы, убирая свои карты и схемы.