В ее словах было что-то пугающее, и я с трудом сглотнула. — Вы боитесь врага?
— Я не знаю, чего я боюсь, — взорвалась она, спокойный фасад ненадолго покинул ее.
Она глубоко вздохнула, овладев собой. — Простите меня. Мои нервы расколоты вдребезги.
—И все же вы — одна из самых собранных женщин, из всех, с кем я знакома, — честно сказал я ей.
— Спокойствие, с трудом завоеванное, и результат долгой практики, — заверила она меня. — Я давно узнала, что, когда человек британец лишь наполовину, другую половину обвинят в каждом пороке характера или плохой привычке. Я приучила себя к такой манере поведения, что моя египетская половина никогда не будет восприниматься как пример деградации или порока. Я стала более британкой, чем любая англичанка, которую я знала, и все же каждый слог, который я говорю, каждый жест, каждая мысль исследуется обществом. Я могла бы пить чай с королевой в Виндзоре каждый день и два раза по воскресеньям, и я все еще не была бы достаточно англичанкой для некоторых людей. — Она говорила без горечи, но в ее смирении ощущалась усталость, и я начала понимать груз, который она несла на себе всю свою жизнь.
— Сэр Лестер, я надеюсь, осознает трудности, с которыми вы столкнулись.
— Сэр Лестер слеп к ним, — просто сказала она. — Несмотря на все его недостатки, в нем нет предрассудков, и я чту его за это. Он никогда не зарегистрирует оскорбление, потому что он никогда не нанесет его.
— Благородно, но это означает, что вы должны бороться в одиночку с оскорблениями, с которыми вы сталкиваетесь.
— Маленькая цена, мисс Спидвелл. В конце концов, я счастлива любовью человека, которого я больше всего ценю в мире. Может ли каждая женщина сказать то же самое?
— Интересно, может ли Кэролайн де Морган, — размышляла я.
— Я не могу представить ее страх, ее растерянность сейчас, — сказала она, костяшки пальцев стали еще белее. — Не знать, что случилось с ее мужем — я только надеюсь, что она может получить ответ. Какой бы болезненной ни была правда, она предпочтительней ужаса незнания.
— И тем более необходима сейчас, — осторожно сказала я. — У Кэролайн де Морган будет ребенок.
Леди Тивертон побледнела. — Откуда вы это знаете?
— Вчера мы с мистером Темплтоном-Вейном нанесли ей визит. Она живет в уединении со своими родителями, но нам удалось устроить встречу. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что она на пятом месяце.
Леди Тивертон закрыла лицо руками и ничего не сказала. Ни сопли, ни рыдания не нарушали тишину. Только ритмичный тиканье каминных часов, отсчет секунд и пульса.