— Кеды снимай сразу, а то промочишь их в росе. И штаны закатай до колен.
— Далеко идти-то? — я усаживаюсь на бревно, стаскиваю тряпичные кеды.
— Да нет, тут рядом…
Наши голоса громко разносятся по поляне. Мы стараемся говорить тише, но это мало помогает. Мне вручают удочку. Простую, бамбуковую трехколенку. Никакого тебе углепластикового волокна, телескопического удилища и японской лески. Ничего этого нет еще и в помине. Свинцовое грузило, простенький крашеный поплавок — словом, никаких излишеств.
— А мотыль?
— Какой тебе мотыль? — шефство надо мной берет вихрастый Николай — Мы вон вчера банку червей накопали. Не нравятся червяки, сам ручейника соберешь на берегу. Ну что, пацаны, идем?
— Идем…
Растянувшись цепочкой, молча, как разведчики, парни по одному исчезают в густом тумане. Я иду вслед за ними, ступая босыми ногами по узкой тропе. Ноги и, правда, сразу становятся мокрыми от утренней росы. Пока иду, пытаюсь вспомнить, когда же я в последний раз выбирался вот так на рыбалку. Нет, не могу даже вспомнить. Знаю только, что очень давно… А вот Русин с товарищами в армии в увольнительную часто рыбачил, удилище они себе вообще из орешника вырезали. И ничего — всегда с уловом были.
Парни впереди тихо переговариваются, их голоса отчетливо разносятся в тумане, хотя самих парней и не видно. Почему-то сразу вспоминается мультик: «Ежи-ик, ты где…?». Так и, кажется, что сейчас из-за ближайших кустов покажется голова белой лошади… Ежусь от утренней прохлады, с надеждой посматриваю на небо — скорей бы уже солнце вышло. Внезапно деревья расступаются, и мы выходим на берег водохранилища. Длинные деревянные мостки, уходящие от берега, сбоку шелестят заросли камыша, над водой расстилается тонкая дымка тумана… Красота!
Пока парни выбирают себе места и обустраиваются, я уже сажусь на самый край мостков и опускаю ноги в воду. Она, как парное молоко — ночи теплые и вода почти не успела остыть. Эх, искупаться бы сейчас, но ведь всю рыбу распугаю… Ладно, потом. Насаживаю небольшого червяка на крючок и делаю первый заброс. Грузило с тихим «чпоньком» уходит на глубину, оставляя за собой раскачиваться яркий поплавок, от которого по воде расходятся небольшие круги. Парни тоже ловко забрасывают снасть, и все замирают, всматриваясь в поверхность водной глади. Покачивание поплавка завораживает взгляд, глаза застывают, остановившись на нем, и мысли улетают куда-то прочь, оставляя в голове приятную пустоту. Это состояние сродни медитации. Кто там шутил, что все эти восточные йоги и прочие практики не для русского человека? Практиковать их все-равно, что индуса тащить на подледный лов на Медвежьих островах.