И глядя сейчас на пришедшего в себя неизвестного, глава бункера уже прикидывал, что надо по возможности меньше подпускать к нему детей.
– Не волнуйся. Здесь тебе плохого не сделают, – мягко сказал он. – Мы тебя нашли раненого.
– Это лемуры, – пробормотал тот. – Они сначала ласковые такие… а потом как прыгнут.
Михаил поморщился.
– Как тебя зовут?
Тот нахмурился, словно не мог вспомнить.
– Стас, – нехотя проговорил он, когда Михаил уже думал, что не дождется ответа. – Станислав Барханов.
– Ты из метро? – спросил врач. В душе он все-таки надеялся на положительный ответ – это было бы меньшим злом.
– Нет, бери выше, – слабым голосом проговорил тот. И в ответ на недоуменный взгляд Михаила пояснил:
– Я с Рублевки.
У Михаила отвисла челюсть. Только этого еще не хватало.
– Есть ли жизнь за МКАДом? – задумчиво пробормотал он, пытаясь собраться с мыслями. – Науке об этом ничего не известно. И откуда же ты конкретно, если не секрет? Рублевка, как известно – понятие растяжимое.
Вновь припомнилась тайна, которая тяжким грузом лежала на душе. Тайна, которую врач не хотел доверять никому. И грешным делом, он на секунду подумал, что гость тоже из тех. Грозились же они прислать кого-нибудь по его душу. «Может, – пришло Михаилу в голову, – это все постановка? Охотники на людей решили, что лучше действовать хитростью? Подбросили своего лазутчика, чтобы я своими руками притащил его в бункер? А потом тот откроет двери своим изнутри – и те перебьют нас, как кроликов? Рискованная затея. Ведь я мог пристрелить неизвестного. Или они знали, что я сейчас – едва ли не единственный охотник? А что я лекарь, я сам им сообщил, и расчет был на то, что врач не станет убивать? Да ведь они и жизнями своими не особо дорожа, если их послушать. Для них это – азартное развлечение, а риск лишь добавочный адреналин».
Известие насчет Рублевки ничего не проясняло, надо было сперва вникнуть, что это такое и чем грозит.
– Меня оттуда выгнали, – уточнил гость.
– Откуда – оттуда? Что там вообще происходит?
– Там – фараон. И слуги его… опричники хреновы. Сатрапы. – Гость тяжело дышал, Михаилу показалось, что он опять бредит.
– Какой фараон?
– Рамзес первый.
Михаил пощупал лоб несчастного.
– Давай-ка я тебе укол сделаю, поспишь. Проснешься – и мозги на место встанут.
– Не надо! – вдруг дико заорал тот, увидев, как Михаил приближается к нему со шприцем. Рванулся было – и тут же вновь бессильно рухнул на койку. Михаил быстро протер место укола ватой, смоченной в спирту. Спирта пока было много, принесли изрядный запас из аптеки неподалеку, и врач держал его у себя под замком. В основном от Гарика – женщины, к счастью, алкоголем не интересовались, а подросшему Рустаму воспитание не позволяло. Михаил никогда не задумывался, чему его учит Гуля, воспитывает ли в вере своих родителей, но какие-то понятия парень словно впитал с молоком матери.