Потом я не раз вспоминал их.
13 ночь на пятое октября, когда нас посадили на катера, командир роты техник-интендант третьего ранга Ястребов, бывший мой командир по Школе оружия, сказал: «Высаживаться будем в Новом Петергофе, в районе пляжа. Задача — соединиться с войсками Восьмой армии».
Катера шли кильватерной колонной, при подходе к Петергофу развернулись. У берега нас начали сильно обстреливать.
Как только катер коснулся дна, мы начали высадку.
На берегу много убитых и раненых. Весь берег в воронках от снарядов. Впереди, метрах в пятидесяти, в несколько рядов протянута колючая проволока. Нас обстреливали со стороны дворца. Бушлаты были мокрые, стесняли движение, мы их сбросили.
Мы залегли за бугром и открыли ответный огонь.
Сперва огонь немцев был таким сильным, что продвинуться вперед казалось почти невозможно. По цепи передали, что убит Ворожилов. Мне удалось доползти до разрушенного здания. Отсюда был ясно виден дворец. Невдалеке от здания за бугром я увидел повешенного человека. Разглядел, что на проволоке или на проводах висела девушка, с темными косами, почти нагая. Лицо молодое, грудь обезображена.
Я страшно выругался, как не ругался никогда.
Ведя огонь, мы продвигались вперед, некоторые ребята стали уже подниматься к дворцу. У меня кончились патроны, я подобрал немецкий автомат. Стрелял расчетливо, стараясь попасть в переползавших немцев. Наверху показались танки. Они стреляли по парку.
Ночь прошла в перестрелке. На другое утро на нас спустили овчарок. Одна кинулась на Костина. Я ее пристрелил.
Потом я увидел подползавших к нам гитлеровцев, офицера и рядового. Я выстрелил в них в упор. Солдата убил, а офицера — точно не знаю.
В этот миг мы все — Добровольский, Костин и я — были ранены осколками одного снаряда. Добровольский — легко, в грудь, Костин — в плечо, мне отбило кисть левой руки.
В это время фашистское радио загорланило: «Черные демоны, сдавайтесь!» Костин сказал им в ответ такое, что погромче радио было!
Хотелось пить. Рядом была канава, но вода в ней потемнела от крови. В это время ко мне подполз Добровольский. Мы уже несколько часов вели бой…
Далее Титунин рассказывает, как, истекая кровью, они стали пробираться к берегу. Поддерживая друг друга, добрели до стоявшего невдалеке катера. Катер был подбит, моторист никак не мог его завести. Наконец мотор завелся, раненые помогли откачать воду. Фашисты заметили моряков, стали обстреливать, два снаряда разорвались почти что рядом. Костина убило сразу. Добровольский скончался от ран перед Кронштадтом.
В катере лежало много касок. Десантники при высадке их не надевали, шли в бой в бескозырках.