Уже темнело, когда в атаку на моряков пошли эсэсовцы.
— Не стрелять! — подал команду Петрухин. — Подпустить поближе.
Вадим Федоров уже был среди своих бойцов. Здесь же находился заместитель политрука роты Михаил Рубинштейн.
— Приготовить гранаты! — приказал Вадим Федоров.
И когда фашисты, стреляя из автоматов, были уже близко, звонкий молодой голос политрука, перекрывая шум стрельбы, отчетливо донесся до моряков:
— За Родину! Смерть фашистам!
Забросав гранатами наступавших, моряки поднялись в контратаку.
Из дворца с винтовкой наперевес бежал Петрухин. За ним с громким «ура!», обгоняя друг друга, устремились бойцы. Рвались гранаты. Слышался треск автоматных и винтовочных выстрелов. Бой длился недолго. В ход пошли штыки…
Впервые за этот день только какая-то часть десантного отряда во главе с Андреем Федоровичем Петрухиным столкнулась в штыковом бою с ненавистным врагом.
И враг не выдержал напора. Гнев, боль, ненависть были так сильны в сердцах балтийских моряков, что ни пушки, ни танковые атаки не помогли немцам.
Наступил вечер. Помогая раненым добраться до укрытия, подбирая убитых товарищей, оставшиеся в живых моряки снова заняли оборону у дворца Монплезир.
Так закончился первый день битвы матросского десанта на отвоеванном у немцев плацдарме — в прибрежной части Нижнего петергофского парка.
Катера из Кронштадта,
Разведчики с Малой земли
К морякам и солдатам
Пройти сквозь огонь не смогли.
Только сполох над сушей,
Захваченный берег молчит.
Горло яростью душит.
Волна ударяет в гранит.
Бинт кровавый и грязный,
Жестокое мужество лиц.
У расколотой рации
В землю уткнулся радист.
В беспокойном эфире
Не слышит Кронштадт голосов.
Жизнь и смерть — как две тяжкие гири
На чаше весов.
1965 г.
Эта и последующие ночи в Кронштадте были полны тревожным ожиданием.
Командиры плавсредств, возвратясь с задания, доложили руководившему высадкой десанта капитану второго ранга Ивану Георгиевичу Сватову: операция началась благополучно.
Связь командира отряда кораблей поддержки с командиром десанта должна была проводиться на волне 180.
С началом движения средств десанта была открыта радиовахта.
Между десантниками связь намечалась только визуальная. Были обусловлены и сигналы десантного отряда с берега: серия красных ракет вертикально вверх — «нахожусь здесь», две зеленые ракеты — «прекратить огонь», три белые ракеты в направления цели— «показ цели для попадания».
Но тщетно вслушивались в Кронштадте радисты. В наушники не пробивался писк морзянки.
Дальномерщики, корректировщики фортов усталыми от напряжения глазами вглядывались в петергофский берег. Во вспышках взрывов, во множестве цветных ракет, выпускаемых на берегу, невозможно было уловить световые сигналы десанта.