Это были товарищи тех, кто не вернулся в октябре сорок первого из Петергофа.
У бригады был славный боевой путь. В нее входили опытные воины из отряда легендарного капитана Гранина, защищавшие полуостров Ханко, моряки, что бились на Невской Дубровке.
Саперы 260-й поставили минное поле. Шесть километров проволоки отмечали его границу.
Из льда были сооружены огневые позиции для пулеметов, 45-миллиметровых орудий, минометов. Телами своими, горячими комсомольскими сердцами закрывали подступы к Кронштадту моряки.
Каждые трое суток из Кронштадта на лед поочередно отправлялись роты 260-й бригады. Выходили вечером. Восемнадцать километров — по льду, в темноте, на ветру — шли пешком. Шинели надеты поверх ватных телогреек, под ушанкой — шерстяной подшлемник. Белые маскхалаты. У многих валенки. За плечами винтовки. На волокушах — топливо для печурок, продукты, боеприпасы…
В боевое охранение выходили по двое. Через четыре-пять часов сменившиеся отдыхали в поставленных на льду будочках. У каждого взвода своя будка, охраняемая часовыми. Разместиться в такой сторожке могло не более восьми человек. Бойцы с винтовками в руках, с лицами, багровыми от мороза, старались подсесть поближе к печке, погрузиться в короткую сладкую дрему, пока удар по плечу и возглас «Горишь!» не будили их.
Страшно человеку на светлом от лунного блеска льду.
Впереди, за фашистским минным полем, петергофский берег. Над ним желтые, зеленые ракеты, горящие, словно волчьи глаза…
У ледяных амбразур совершили свой подвиг комсомольцы Василий Сиротин и Алексей Федоров.
Возле позиции, где находились бойцы, появилась большая группа фашистов, шедшая со стороны Петергофа. Двое голодных, пытаемых холодом кронштадтских парней бились до последнего патрона, последней гранаты, но не пропустили фашистов. Когда моряки подоспели к друзьям на выручку, оба краснофлотца были смертельно ранены. За торосами лежали трупы сраженных ими врагов.
Ночь… Сливаясь со льдом, навстречу друг другу шагают два бойца. Если впереди появится кто-либо, следует окрик: «Стой! Пропуск!» Нет ответа — огонь! Один остается для прикрытия позиции, другой должен незамедлительно предупредить своих.
…Но вот занимается день. Теперь бойцы обороны лежат прижавшись ко льду.
Над заливом появляются «мессеры». Артиллерийские обстрелы Кронштадта, ответный огонь фортов.
Огонь и лед!
Иногда внезапно наступает оттепель. Тогда бойцы лежат на подтаявшем снегу, в воде. Халаты обледеневают… А потом вновь шуга, ветер. И снова ночь, тревожная, холодная…
Но еще более опасное и трудное доставалось на долю разведчиков. Недаром в разведывательную роту отбирали только старослужащих, закаленных огнем. Костяком разведроты бригады были всю войну гранинцы.