— Хелен, у тебя нет другого выбора. Ты пойми, тут или все, или ничего. Третьего не будет.
— Поживем — увидим. Слушай, а чего главгад так взбеленился? Мы же ничего запрещенного не делали, — на ее лице появилось неподдельное удивление.
— Забудь. Уже разобрались во всем, — махнула я рукой, надеясь, что на этом у Хелен закончатся расспросы.
— Сильно досталось? — с жалостью посмотрела она на меня.
— Нет. Все в порядке, — ответила я, выдавив из себя улыбку.
— И чего он такой нервный? Вот Нетанель — само спокойствие, не то, что этот.
Ее недоброе высказывание о Винсенте вызвало в груди бурю негодования. Внезапно захотелось встать на его защиту, но я вовремя сдержала язык за зубами, иначе у одногруппницы появился бы еще ни один вопрос.
— Уже без четверти десять. Если не хотим получить по отработке, нужно поскорее выполнить указание главгада. Я пойду, найду кого-нибудь, чтобы вынесли котел из кухни, а ты отдыхай. Тебе и так сегодня досталось немало.
Я благодарно кивнула, после чего Хелен пожелала спокойной ночи и покинула комнату. Оставшись одна, разделась, накинула халат и отправилась в душевую. Мне следовало о многом подумать, здраво оценить ситуацию, а горячие потоки воды были прекрасными помощниками в этом нелегком деле. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором появился образ Винсента. Проанализировав его поведение, я пришла к выводу, что столь неожиданная вспышка гнева была продиктована самой обычной ревностью. Данная черта в нем стала для меня приятным открытием. Довольный смешок тут же слетел с губ. Берта оказалась неправа: Винсент не потерял ко мне интереса, иначе не поступил бы подобным образом. Воспоминание о непозволительной мужской ласке пробудило в теле желание. Внизу живота вспыхнул огонь. И я боялась, что он перерастет в бушующее пламя, если ректор вновь позволит себе подобную вольность. Только теперь я поняла значение выражения о запретном плоде. Вкусив его однажды, будешь стремиться испытать еще хоть раз тот опьяняющий шквал эмоций. С каждым новым прикосновением Винсента или его страстным поцелуем безумно сладкий сок, подобно смертельному яду, все сильнее проникает в кровь, затуманивая разум. Сознание перестает быть тебе верным помощником.
Я понимала, что за чертой дозволенного меня ждет не только час расплаты, но и покаяние с потерей душевного покоя. Однако сколько бы ни обманывала себя, следовало в конце концов признать, что время сыграло не в мою пользу. Чем реже мы встречались, тем сильнее становилось желание увидеть Винсента, отыскать его золотисто-карие глаза в толпе. Казалось, мысли о нем уже никогда не покинут сознание. Но не это меня удручало, а другое: я боялась, что однажды в какой-нибудь весьма схожий момент потеряю над собой контроль и случится непоправимое… С этим однозначно нужно было что-то делать. И выход мне виделся только один. Вот только станет ли он панацеей от всех проблем?