– Мистер Кортни, – раздался голос из задних рядов зала; все головы повернулись туда и увидели, что с места поднялся Гарри Кортни. – Можно задать вам несколько вопросов?
Шон кивнул. «Так вот оно что! – подумал он. – Это все спланировал Гарри!»
– В таком случае мой первый вопрос. Вы можете ответить, как называют человека, который продает страну врагам своего короля?
– Предатель! – истошно завопили крикуны.
– Бур!
Они повскакивали с мест и всей массой орали эти слова ему прямо в лицо. Ад кромешный длился минут пять, не меньше.
– Давай я уведу тебя отсюда, – прошептал Шон и взял Руфь за руку, но та отняла ладонь.
– Я никуда не пойду, – твердо сказала она.
– Давай-давай, делай, что я тебе говорю. Тут становится жарко.
– Тебе придется тащить меня силой, – вспыхнула Руфь, прекрасная даже в гневе.
Шон уже собрался принять ее вызов, но вопли в зале внезапно стихли. И снова все головы повернулись к Гаррику Кортни, готовому задать свой второй вопрос. Дождавшись полной тишины, он ядовито улыбнулся.
– Еще вопрос, – сказал Гарри. – Вы можете назвать нам национальность и вероисповедание вашей жены?
Голова Шона дернулась, как от пощечины. Это был уже удар ниже пояса, Шон почти физически ощущал его, когда делал движение, чтобы подняться. Но его опередила Руфь: она уже встала, положив руку ему на плечо.
– Лучше я сама отвечу на этот вопрос, Гарри.
Руфь проговорила это отчетливо и ясно, лишь с едва заметной хрипотцой в голосе:
– Я еврейка.
В зале воцарилась гробовая тишина. Руфь продолжала стоять, все еще держа руку на плече Шона, и прямо и гордо смотрела Гарри в глаза. Гаррик не выдержал первый. Покраснев до самой шеи как рак, он опустил глаза и неуклюже переместил протез. Среди людей, сидящих в передних рядах, последовала примерно такая же реакция. Они с виноватым видом переглядывались, отворачивались, конфузливо ерзали на своих местах, явно не зная, куда деться от стыда. Один из них встал и направился по проходу к двери. На полпути он остановился и обернулся.
– Простите, миссис, – сказал он. – Я не знал, что тут дойдет до такого.
И он двинулся дальше. Проходя мимо Ронни Пая, швырнул ему на колени золотой соверен. За ним встал еще один, смущенно улыбнулся Руфи и тоже поспешил к выходу. Потом и другие, по двое и по трое, последовали за ними. Последние вышли тесной толпой, и Шон с удовольствием заметил, что не все из них возвращают Ронни его соверены.
Сидящий в самом конце зала Гарри в смятении не знал, что делать: то ли уйти, то ли остаться и попытаться беззастенчиво выпутаться из непростого положения, в которое он так неловко себя поставил.