Скарлетт с увлечением слушала семейную историю, которая вылезла наружу только благодаря скандалу. Ей хотелось как можно больше разузнать о таинственном прошлом матери. Она не могла отрицать, что этот старик, ее дед, обладает странным очарованием, и сейчас, увидев Эмилио воочию, а не на фотографиях в Интернете, обнаружила в нем огромное сходство с матерью. И в жестах, и в манере говорить.
– К тому моменту я уже женился на Стелле и усыновил ее сына Антонио. Но я сказал Стелле, что мы должны забрать Иден, так как ее бабушка уже не может присматривать за ней. Я радовался, что у меня есть дочь. На протяжении нескольких лет мы были настоящей семьей.
Вокруг них щебетали птицы, в идиллическом саду музыкально журчал фонтан. У Скарлетт болезненно сжалось сердце: она догадывалась, что у этой истории не будет счастливого конца.
– Что же произошло?
– Когда я вернулся домой после продолжительных съемок, Стелла сказала, что Барбара вернулась, чтобы забрать Иден к себе. Меня не удивила внезапность этого поступка – это было в характере Барбары. Не удивляло меня и то, что в течение первого года Иден меня не навещала. Я предположил, что они путешествуют. Спустя два года я случайно встретился с Барбарой. Она опять подсела на наркотики и ничего не знала об Иден.
Скарлетт ждала продолжения, но Эмилио молчал, и она ощутила глубокое разочарование.
– И это все? Вы поняли, что ваша дочь пропала, – так зачем утруждать себя ее поисками? Все замечательно: ваша дочь не хочет вас видеть, хотя вы, предположительно, не делали ничего плохого!
– Я искал ее, – возразил он. – Правда, недолго. Я просил своих друзей-журналистов использовать свои источники. – Он остановился. – Но ты права. Я всегда боялся, что у нее была причина уехать.
– Например? – Скарлетт нетерпеливо взмахнула руками – ей надоело, что он ходит вокруг да около, что из него надо вытягивать каждое слово. – Вы, очевидно, усердно потрудились, чтобы создать перед всеми видимость, будто в вашем доме все счастливы, как в раю. Кажется, жизнь в шато Вентура совсем не такая, какой вы ее нарисовали?
Эмилио тяжело вздохнул, его взгляд переместился на мольберт. На переднем плане незаконченной картины были зеленые ползучие виноградные лозы и бугенвиллея, а вдали виднелся дом.
– Твоей маме не нравился Антонио. Я спрашивал себя, что, если он… ну, не знаю. Издевался над ней как-то. – Эмилио продолжал говорить, рассказывая, как его жена защищала мальчика, но Скарлетт уже не слушала. Кусочки мозаики сложились в целую картину.
Значит, мама убежала от сына, а не от отца?