Воины, окружившие Шаккара застыли, а затем стали падать на колено, при этом опустив головы вниз, будто страшились даже посмотреть на своего предводителя и того монстра, на котором восседал Давлат. Даже спустя столько лет, принц узнал старика. Но вот этот змей!
«Неужели сам Бог благоволит к Давлату?» — была первая мысль, что посетила его голову, но Шаккар почти сразу прогнал ее прочь. Не верилось мужчине, что божество могло оказаться настолько слабым, чтобы позволить поработить себя простому смертному, а значит, где-то в далекой стране мудрецу удалось найти такое вот чудовище и более того, приручить его, если только это было вообще возможно, приручить столь опасное создание.
Шаккар увидел, как змей медленно опустил голову на песок и Давлат сошел вниз, остановившись в нескольких шагах от принца.
Некоторое время оба мужчины смотрели друг на друга и молчали. Первым нарушил тишину мудрец. Улыбнувшись широко и почти радостно, он сложил руки на груди и окинул пронзительным взглядом сына своего врага.
— Приветствую тебя, Шаккар, сын Вазира, повелителя Хайрата! — произнес Давлат.
— И тебе привет, великий мудрец! — ответил Шаккар, чуть прищурив глаза. Змей за спиной старика приподнял голову и теперь взирал на происходящее равнодушными глазами.
— Жаль, что нам пришлось встретиться врагами! — продолжил мудрец.
— Не я шел войной на твой город!
Старик рассмеялся.
— Хайрат скоро станет моим и все его жители, кто остался и, кто присягнет мне в верности, тоже будут жить! — сказал Давлат.
Шаккар улыбнулся.
— Ты так уверен, что тебя ждут с распростертыми объятиями? — уточнил он.
— Нет, — покачал головой старик, — не ждут, но у меня есть — ОН! — и указал рукой на тварь за спиной.
— Я полагаю, народ будет рад видеть своего бога, сошедшего к ним, чтобы помочь своим детям избрать правильный путь к дальнейшему процветанию и согласию! — Давлат опустил руки. — И, сам понимаешь, этого бога приведу я, а это кое что да значит!
Шаккар смерил презрительным взглядом старика и крепче сжал в руке рукоять меча.
— Твоя тварь ни что иное, как порождение зла. Наш бог не станет убивать людей, как когда-то учил ты. Сколько лет мы жили в мире без жертвоприношений и что теперь? Считаешь, твой народ настолько глуп, чтобы принять тебя, поработителя и убийцу только из-за того, что ты покажешь им эту тварь?
Мудрец покачал головой.
— Твоя речь достойна сына Вазира, — сказал Давлат, — но ты иногда забываешь, что почти не отличаешься от меня. Ни ты, ни твой отец. Я ведь помню, как именно добился своего положения и влияния мой друг Вазир и сколько крови пролил он ради своей цели, — а затем его голос изменился. В тоне зазвенела сталь и холод.