— Зубастый. Гена так и сказал. Ладно, оставим этот разговор, — покачал он головой. — Грешников. Аскольд Грешников, — шериф вернул мне улыбку и представился, — Старший опричник города Сибирск.
— Возвращаясь к вашему вопросу, господин старший опричник, могу лишь сказать, что мы встретились случайно. И вообще…
— Ты проходил мимо. А выброс Силы с отчетливым привкусом Света там был до тебя. — закончил мою реплику опричник, выбивая короткую дробь по столешнице. — В общем так. За содействие в поимке правонарушителей полагается награда от мэрии, но, как я понимаю, она так и останется невостребованной или пойдет в пользу пострадавших от этих мерзавцев. Опекунам я твоим всё-таки позвоню. Не надо морщиться, тебя спалили, когда ты только в окно полез. Сам виноват. Но думаю, пока они приедут, вы как раз успеете допить кофе и доесть вкусняшки. В следующий раз не сочтите за труд сдать обезвреженных преступников в ближайший отдел. Это и тебя касается, Соколов! Эти трое чуть не сбежали, а я наткнулся на них только из-за того, что случайно встретил их жертву. На этом всё.
— Спасибо, господин старший опричник, — кивнул я с точно такой же кислой физиономией как у Алексея пару минут назад.
— Аскольд. Просто Аскольд. Нам, борцам с преступностью, в общении друг с другом пустые формальности ни к чему, — хохотнул опричник, подмигнул и плавно поднялся на ноги, встряхнув густой гривой своих светло-желтых волос. Его шаги вновь загрохотали по паркету, когда его догнал мой давно сдерживаемый вопрос:
— Аскольд, а где ты припарковал коня? К фонарю привязал?
Опричник и Алексей ржали как тот предполагаемый конь — долго, громко и заливисто. Вот что я такого спросил? Ведь если нет коня, зачем ему шпоры?
***
— Значит, взрослый и самостоятельный, сам можешь решать куда идти и что делать? — Гена подытожил мой короткий и эмоциональный спич, выруливая с парковки у кафе и выезжая на проезжую часть улицы. — Я только «за». Но есть условие. Обязательное. Иначе никак. Готов выслушать?
Когда тебе выдвигает условия бывший морской пехотинец из специального дипломатического корпуса, весом далеко за центнер и с бицепсом, объем которого как раз совпадает с твоей головой — это серьёзно. Геннадий Лаптев был старым другом моей семьи и одним из тех, кто не раздумывая протянул руку помощи. Не раздумывая и не взирая ни на какие возможные последствия. Этого гориллоподобного дядьку я всерьёз уважал. И с его мнением считался.
— Говори уже, не тяни мне жилы.
— Мало тебя в детстве пороли, Леон, — констатировал он очевидный факт и хищно оскалился: — Ты пойдёшь в школу.