Тем временем из «девятки» выскочили кунаки подраненного джигита, причем один с пятнадцатидюймовым клинком для выживания а-ля Джон Рембо, другой с цепью от мопеда «Верховина» с элегантным грузиком на конце. Тут же выяснилось, что работать в паре молодцы не умеют, и, без труда «вытянув их в линию», Прохоров от всей души въехал супостату с тесаком своим сорок пятым по печени. А обут он был, между прочим, в ботиночки «Милитари», с железными вставками и армированными острыми кантами. Джигит, екнув всеми внутренними органами, выронил кинжал и покорно залег давиться блевотиной, а Серега, не теряя темпа, взялся за его напарника.
На вид тот был красив и отважен, словно горный барс, только первое впечатление обманчиво. В мгновение ока «барс» забился на водительское кресло, задраился и приготовился благополучно отчалить, но не тут-то было. С легкостью запрыгнув на капот, Се-рега оглушительно вскрикнул и, хорошо вложившись нехиленькой массой, ударил лобовое стекло ребром ступни. Хрустнув, оно тут же превратилось в податливую пленку, тяжелый ботинок вдавил ее внутрь и с силой въехал лицу кавказской национальности конкретно в рожу. Мощно, словно конским копытом….
Финита ля комедия — инцидент был исчерпан.
«Вот так, ребятки, трое ваших сбоку нет». Выдав на прощание блевуну пинок по почкам, Серега сплюнул, подобрал трофеи и направился к своей «трешке». Больше всего на свете ему хотелось сейчас жареных пельменей — с хрустящей корочкой, в сметане и кляксах расплавленного сыра, под томатный сок, чуть подсоленный, с мякотью… Однако полет гастрономических фантазий резко прервали.
Слева выросла громада «тойоты фо раннер», тонированное стекло ушло вниз, и мордастый, стриженный а-ля Котовский бык показал знаками, чтобы Прохоров припарковался:
— Тормози, с тобой будут говорить.
Джип сразу же принялся забирать вправо, как бы подталкивая «тройку» к тротуару, и ничего другого не оставалось, как подчиниться и притормозить. «Нет, пожрать, видно, точно не придется». Вздохнув, Серега прикинул высоту поребрика, чтобы на крайняк рвануть через газон во двор, а тем временем бок о бок с ним остановился белый «шестисотый», и солидный лысый папа в галстуке «кис-кис» негромко выразил свое одобрение:
— Хорошо деретесь, молодой человек. Не лучше ли делать это за деньги?
Выглядел он крайне респектабельно — остатки благородной седины, холеная кожа, шикарный костюм, только вот взгляд был жесткий, как у голодного хорька.
— Подумать хотелось бы. — Выдавив улыбку, Прохоров разглядел в глубине салона совершенно потрясную блондинку в вечернем туалете и, остро ощутив свое убожество, проглотил голодную слюну: «Из ночного клуба, наверное, нажрались, трахаться едут…»