Жюль заразительно рассмеялся. Нахохотавшись, он вытер слезы и извинился передо мной:
– Ирридар, пусть вас не обижает мой смех. Впервые вижу такого лурга, который не знает о происхождении зон отчуждения. – Он снял котелок с огня и поставил на другой свободный табурет, который расположил между нами. – Присоединяйтесь, – пригласил он и достал ложку из-за голенища сапога. – К сожалению, у меня нет второй ложки.
– Ничего, Жюль, – улыбнулся я. – У меня есть своя походная ложка.
Я залез в сумку и достал серебряную ложку, пироги и, подумав, вытащил бутылку гномьего самогона, что осталась у меня со времен похода на дзирдов. Жюль с удивлением взирал то на сумку, то на яства. Обратил он внимание и на ложку:
– Это настоящее серебро?
Я кивнул.
– И вы не боитесь его так открыто носить с собой? – Его взгляд стал тревожным.
– Мы такими дома едим, – повертев ложку в руках, растерянно ответил я. – А что?
– Может, мне к вам податься, на Роомшталь? – задумчиво проговорил Жюль. – Свой уклад, безопасная жизнь, и дэры не надоедают. – Он мечтательно прикрыл глаза, поморгал, отгоняя наваждение, и с интересом уставился на бутыль. – Это что? – спросил он, поднимая бутыль из горного хрусталя и рассматривая ее. Бутылка была действительно изумительно красивой, настоящее произведение гномьего искусства, а не тара для простого самогона.
– Это самогон, Жюль. Крепкий напиток.
– Что такое самогон, я знаю. Из чего сделана бутылка?
– Простите, Жюль, вы в самом деле не знаете? – удивился я. – Это горный хрусталь, ручная работа мастеров.
– Удивительно! – покачал головой он. – Горный хрусталь, ручная работа, и в ней простой самогон. У вас, я вижу, ничего фабричного нет. Молодцы дэры, не стали ломать и портить своим присутствием такую цивилизацию. Теперь понятно, почему вы не знаете о зонах отчуждения. Как будем пить? Из горлышка?
– Нет, – виновато шмыгнул носом я. – Простите. – И достал два маленьких серебряных стаканчика.
Жюль снова задумчиво подержал стаканчик в руке.
– Этого хватит, чтобы убить с десяток дэров или эров. Как они не запретили серебряные рудники на вашей планете, ума не приложу. И вот что я вам скажу, Ирридар. – Голос его зазвучал жестко и резко. – Больше нигде и никогда не показывайте серебро. Иначе закончите свои дни быстро и болезненно. Любой лург с радостью сообщит о вас в полицию эров и получит награду. – Он улыбнулся. – Я не сообщу. – И, гордо подняв голову, дополнил, раздельно произнеся два слова: – Я. Лейер. – Помолчал и с грустью вздохнул. – И только мы, лейеры, оказали сопротивление эрам. Эх, что там!.. Наливайте, Ирридар, ваш самогон. Надеюсь, он так же хорош, как эта бутыль, в которой он плещется.