Когда объявили следующий поединок и на ринге, ужом скользнув меж канатами, появился Махмуд, больше известный публике как Мухтар (псевдонимы и клички среди бойцов были делом обычным), зрители оживились: свистки звучали теперь уже одобрительно, выкрики — ободряюще. Кое-где на трибунах даже послышались хлопки. Публика приветствовала знакомого — и уважаемого — бойца.
— Махмуд! Ай, красавец! — крикнул кто-то. — С того света вернулся? Круто!
Смотревшие последний бой кавказца шутку оценили и поддержали аплодисментами. Тогда, пропустив удар, Махмуд вылетел с ринга через канаты и врезался головой в одно из зрительских кресел — с такой силой, что выбил его из-под сидевшего. До приезда скорой помощи кавказец лежал без сознания. Клубный врач только вздохнул — все, отпрыгался боец, не через час, так через сутки лежать ему под холодными сводами морга. В публике заключались скоропалительные пари на то, сколько Махмуд еще протянет. Особо отважные предлагали один к десяти на «выживет — не выживет», но даже при столь щедрых условиях желающих рискнуть было немного. То-то они теперь ухмылялись. Десяти дней не прошло, а Махмуд — вот он! Только голова вся в еще не заживших после столкновения с креслом шрамах. А сам улыбается вприщур, рукой машет — привет, мол, я тут, я в порядке, как огурчик. Живучий, черт!
С другой стороны к рингу подходили сразу двое. Такое допускалось, если заявленная пара участвовала в боях без правил впервые. На фоне небольшого жилистого Махмуда его противники — мастера спорта по классической борьбе, возжелавшие превратить спортивный опыт в звонкую монету, — выглядели как две горы мышц и явно рассчитывали на собственное численное превосходство. Да чего там! Двое против одного, элементарно же! Тем более мы — борцы-тяжеловесы, мы вон какие, мы этого «маугли» просто массой задавим! Облапим, обожмем, завалим и расплющим! Уделаем, как бог черепаху!
Но если приглядеться, в глазах «богатырей» можно было различить что-то вроде страха. Они не понимали, почему их противник — на одну ладонь посадить, другой прихлопнуть — их не боится. А все непонятное пугает. На что рассчитывает этот черт нерусский? Смотрит, будто они у него родного брата убили. И верткий, похоже, как угорь. И прыгучий. А глаза — холодные, спокойные… Да нет, чего там, завалим без проблем! Борцы поводили плечами, супили брови, порыкивали грозно. Трибуны отвечали им свистом.
Подойдя к тому углу ринга, где разминался Махмуд, Клык почти неслышно шепнул:
— Муха, ты этих мамонтов с ходу не гаси, ладно? Погоняй раунда до седьмого, потом одного выключи, а второго еще повози. Ну, до десятого раунда? В десятом положишь?