— Крики? — переспросил Беркович. — А выстрелы вы разве не слышали?
— Нет, — отрезал Гудман. — В каюте так гремел тяжелый рок, что услышать можно было лишь взрыв гранаты.
— Вы сказали, что раздался крик…
— Женский вопль, он оказался громче, чем «хэви метал».
— Значит, кричала Моника Стоун? — уточнил Беркович, поглядев в список пассажиров.
— Больше некому, — кивнул капитан. — Женщина в этой компании всего одна. Из-за нее, видимо, все и произошло.
— Когда вы вбежали в каюту, вся компания была там?
— Конечно, все четверо. Правда, один из них — Гурфинкель — был мертвым, — мрачно сказал Гудман.
— Спасибо, — кивнул Беркович и направился в каюту, где под присмотром сержанта находились участники вчерашней трагической вечеринки. До утра они содержались в капитанской каюте — Гудман оказался достаточно сообразительным и до прибытия полиции разместил подозреваемых у себя, поставив у двери одного из матросов, сам же провел ночь на мостике, — а теперь сержант Бак перевел гостей Гурфинкеля туда, где произошло преступление.
Беркович прекрасно понимал, что, скорее всего, толку от допроса подозреваемых не будет. В запасе у них была целая ночь, договориться они могли о чем угодно, согласовать показания до мелочей. Оружие выбросили в иллюминатор, это самое естественное, что мог сделать убийца.
Моника Стоун оказалась не такой красивой, как ожидал Беркович. Ей было около тридцати, отсутствие косметики старило женщину, вряд ли Беркович обратил бы на нее внимание на улице. Впрочем, и не из-за таких мужчины теряли голову…
— Мы танцевали, — хмуро сказала она. — То есть, мужчины по очереди танцевали со мной. Другие двое в это время разговаривали не знаю уж о чем.
— С кем вы танцевали, когда раздался выстрел?
— Какой выстрел? — спросила Моника. — Я не слышала никакого выстрела. А танцевала я с Алексом, — женщина взглядом показала на высокого худощавого мужчину, одного из сидевших на диванчике у дальней стены каюты. Алекс Вентцель кивком головы подтвердил это утверждение.
— Значит, в это время, — сказал Беркович, — Гурфинкель разговаривал с вами?
Инспектор ткнул пальцем в мужчину, сидевшего рядом с Вентцелем — это был Лиор Донат, парень плотного сложения с непропорционально короткими руками.
— Да, — сказал Донат с видимым отвращением.
— И вы тоже не слышали выстрела? — с иронией спросил Беркович.
— Нет! — покраснев от возмущения, заявил Донат. — Мы разговаривали, потом Амос взмахнул руками и повалился на пол. Я сначала подумал, что он просто не удержался на ногах — качало довольно сильно.
— И несмотря на качку, вы танцевали? — удивился Беркович.