— Разумно, у нас совершенно разный круг общения.
— Госпожа, — молодой парень подошел к Лумуре и что-то быстро зашептал ей на ухо. Лицо девушки покраснело от злости, а длинные пальцы сжались в кулаки, собирая и комкая ткань платья.
— Прошу меня простить, Аарон, Санейра, у меня появились дела вне этого зала, — и Лумура покинула наше общество, грациозно и стремительно уносясь через все помещение и испаряясь за бежевой, почти незаметной дверью, ведущей в неизвестность.
— Пойдем на балкон, — я потянула Аарона за руку, выводя из шумного зала. Во-первых, мне нужно дождаться информации от сильфов. Во-вторых, мне стало душно и я хотела на свежий воздух. И в третьих, мне очень интересно, что же связывает Лумуру и Аарона. Между ними чувствовалось какое-то напряжение, которое ярко демонстрировало, что пара была в некотором роде отношениях. И зная Альфу, я сомневаюсь, что эти двое не дошли до шелкового экстаза в спальне волка.
Ледяной ветер взметнул мои волосы вверх, охлаждая разгоряченную кожу и заставляя тело покрыться миллионами мурашками. Довольная улыбка на секунду растянула мои губы. Я облокотилась руками о перила и устремила свой взгляд на горизонт. Сейчас желтый ослепляющий солнечный диск только начал клониться к горизонту. Облачное небо окрасилось в алые и оранжевые тона, а вечер начинал входить в свои права. Обожаю этот момент перехода, когда в твоих мыслях поселяется тоска и хочется поразмышлять о вечном.
Именно вечером-ночью ко мне приходит неутолимое желание мыслить, искать ответы на вечные и обыденные вопросы, из-за чего утром, я в большинстве случаев похожа на недобитого упыря. Благо магия и косметика могут сделать из любого кошмара настоящего человека.
— И зачем мы сюда пришли? — Аарон стоял позади меня, даже на расстоянии согревая своим жаром. Температура у оборотней на шесть градусов выше, чем у обычных людей.
— Лумура слишком спешно покинула свою вечеринку. Хочу дождаться появления сильфов и узнать причину, — я не поворачивалась к Аарону, общаясь скорее с закатом, чем с волком.
На какое-то время повисла тишина. Она не была давящей, скорее нервной, потому что я не могла решиться на самый главный вопрос, который пожирал меня изнутри. Ревность, всепоглощающая и раздирающая, как кислота. Она разъедала мою душу, требуя правды и никак не хотела покидать мое тело. Неприятные мысли посещали голову, заставляя с силой сжимать зубы, возвращая себе контроль. Как же я устала постоянно сомневаться в себе и искать ответы. Вечное противостояние раздирало меня изнутри, заставляя ежиться и содрогаться собственных мыслей.