Реальность разбила наш нездоровый оптимизм в дребезги, но утраченные иллюзии – это тоже ценное приобретение. Во-первых, в пустыне оказалось жарко, через пару часов пути, я даже на мгновение задумался, что и у Елизароли жилось неплохо. Во-вторых, вода исчезала на глазах, все, даже закаленные паладины, оказались не готовы к местному климату. Поэтому то один, то другой прикладывался к фляге. В-третьих, магический амулет, уловитель воды, сломался к концу второго дня. У нас имелся в наличии запасной, но что делать, если и он накроется…
В общем, Суримская пустыня нас встретила неласково, будто мачеха падчерицу. И впереди забрезжила ненулевая вероятность узнать, почему эти пески называют пустыней Смерти на личном опыте.
Но в начале третьего дня удача улыбнулась нам. Даже не просто улыбнулась, а прямо-таки прыгнула в постель, как похотливая девка.
Из-за барханов появился десяток всадников и, улюлюкая, ринулся к нам. Паладины пробормотали короткую молитву, что-то вроде «Триединый над нами! Прости грешников! Прими их души!», выдернули мечи из ножен и гостеприимно встретили незнакомцев.
Хорошо хоть их радушие сохранило одного из всадников в живых. Конечно, он вначале отказывался с нами общаться, но стоило показать ему мой прекрасный лик, покрытый тонкой чешуей цвета крови, как с криком «Шайтан!» он резко изменил мнение и начал бодро отвечать на наши вопросы.
Ребята оказались обычной шайкой, промышлявшей грабежами и не брезгующими наниматься силовым сопровождением в рабские караваны. Да и понижать социальный статус незнакомым малочисленным группам они не стеснялись. Вот только сегодня им не повезло – откуда им было знать, что к ним занесло такого «красивого» меня, при поддержке элитных бойцов церкви Триединого.
Зато теперь с повестки дня у нас исчезла куча проблем: десять животин под названием ящблюд, что-то вроде огромной волосатой шестилапой ящерицы, куча припасов, включая амулеты воды, адаптированные под местные климатические условия. И не стоит забывать о проводнике, который просто жаждал отвести нас к Дарииму. Особенно, когда бросал взгляд на моё лицо или на цепь ненависти, которая периодически подползала к нам.
А вот что делать со своим фамильяром я не знал: в последнее время стал ловить себя на мысли, что очень уж часто змея смотрит в мою сторону, причем как-то пристально, с нездоровым гастрономическим интересом. Пока она меня слушалась, но уже не столь охотно, как прежде. А на что способна моя ручная тварь, я прекрасно знал.
«Ты можешь с этим что-нибудь сделать?»
Без магии и с едва живым телом? Конечно нет.