Пока он шел по мраморному полу, из темного прохода в дальней стене зала вышел человек. На нем был темно-серый костюм, в руке он держал дорогой чемодан. Едва различив характерные черты этого высокого, стройного, рыжеволосого человека с аккуратно подстриженной бородкой а-ля Ван Дейк, д’Агоста замер, потрясенный и недоумевающий.
Он узнал этого человека; узнал его если не по фотографиям и реконструкциям, которые показывал ему Пендергаст, то по очевидному сходству этого человека с его братом. «Это невозможно, – подумал он. – Исключено».
Человек, по-видимому, тоже узнал его и тоже сильно удивился, но быстро овладел собой.
– А, лейтенант, – тихо сказал он, но с неприятной резкостью в голосе.
Голос этот тоже был знаком д’Агосте: около четырех лет назад, во время напряженного противостояния, этот голос доносился до него из полутьмы «Железных часов» – железнодорожного поворотного круга значительно ниже улиц Среднего Манхэттена.
Голос Диогена Пендергаста.
Все это пронеслось перед его мысленным взором за одно невероятное мгновение. И тут человек начал двигаться, но ему мешал тяжелый чемодан, и он уронил его, однако д’Агоста оказался быстрее. Он мгновенно вытащил пистолет и прицелился, приняв боевую стойку.
– Держите руки на виду, – приказал он.
Диоген медленно вытащил руку, которую начал было засовывать за отворот пиджака, затем поднял обе руки и шагнул назад, под лучи солнечного света, которые легли на его лицо, осветив шрам на щеке и глаза – серебристый и ореховый.
В темноте позади Диогена возникло какое-то движение, и появилась Констанс Грин. Она резко остановилась.
Д’Агоста кивнул ей:
– Встаньте у меня за спиной, Констанс.
Несколько мгновений Констанс не двигалась. Потом с абсолютным спокойствием прошла по комнате мимо Диогена – тот продолжал стоять с поднятыми руками – и встала за д’Агостой.
– Сейчас вот что мы будем делать, – сказал д’Агоста, не сводя ствола с Диогена. – Я вызову поддержку. И мы будем ждать их приезда, все трое. Если вы шевельнете руками или какой-нибудь другой частью тела, если вы заговорите, если вы хотя бы дернетесь, я пущу пулю вам в голову, и…
Внезапно что-то взорвалось у него в основании черепа. В глазах вспыхнул яркий белый свет – и сменился черным, когда д’Агоста рухнул на пол.
Диоген, моргая, смотрел на развернувшуюся перед ним сцену, затем перевел взгляд на Констанс, спокойно стоявшую в элегантном бежевом платье и старомодной, но стильной шляпке с поднятой вверх вуалью. На одном ее плече висела сумочка. Осознав, что́ она сделала, Диоген испытал необыкновенный прилив эмоций. Он опустил руки, приходя в себя.