Лонгстрит еще чуть-чуть подался вперед и прикоснулся пальцем к колену Пендергаста.
– Но вот тут-то мы и споткнулись. После того как вы исчезли и, по всем признакам, утонули близ Эксмута, штат Массачусетс, мы, конечно, послали туда бригаду криминалистов для проведения тщательного расследования. Хотя ваших следов – ни живого, ни мертвого – мы не нашли, зато обнаружили кое-что другое: три отпечатка – все они были сняты на деревянном смотровом пирсе на городском пляже, – принадлежащие вашему брату. Диогену.
Лонгстрит откинулся на спинку кресла, позволив этим словам повисеть в воздухе несколько секунд.
– Я никому не говорил об этой находке. Но вы можете себе представить, что творилось у меня в голове. Будучи членами группы «Призрак», одного из самых маленьких, строжайше засекреченных и наиболее надежных подразделений в армии, мы все принесли клятву на крови мстить за любого нашего собрата, погибшего от рук другого человека. Когда вы лично сказали мне, что ваш брат, убийца Майка Деккера, мертв, вы фактически просили меня забыть о принесенной клятве на крови. А теперь, годы спустя, появляется убедительное свидетельство того, что он все-таки жив. – Он уставился на Пендергаста пронзительным взглядом. – Что происходит, Алоизий? Неужели вы солгали мне, предали нашу общую клятву, потому что убийцей был ваш брат?
– Нет, – мгновенно ответил Пендергаст. – Я считал его мертвым. Мы все считали его мертвым. Но оказалось, что он жив.
Лонгстрит несколько секунд сидел молча. Потом кивнул и поудобнее устроился в кресле, ожидая объяснений.
Взгляд Пендергаста устремился куда-то вдаль. Немного погодя агент встал с кресла.
– Видимо, мне придется поделиться с вами одной историей, – сказал он. – Одной очень личной семейной историей. Вы упоминали о том, что Диоген пытался выставить меня убийцей Майка Деккера, и не только его. Некоторое время ему это удавалось, и я оказался в заключении.
Пендергаст снова ненадолго погрузился в молчание.
– У меня есть воспитанница, Констанс Грин. На вид ей лет двадцать с небольшим. У нее тоже очень трудная история, которая не имеет отношения к этому делу, важно лишь то, что она душевно и эмоционально очень хрупкий человек. Она вспыльчива как спичка. Все, что угрожает ей или тем немногим людям, которые ей близки, вызывает у нее яростную, даже смертоносную реакцию. – Он перевел дыхание. – Пока я находился в заключении, Диоген соблазнил Констанс, а потом бросил, написав жестокую записку, в которой предлагал ей покончить с собой, а не жить с позором. В ответ на это Констанс, одержимая яростью, бросилась на поиски Диогена. Она гналась за ним по всей Европе и в конечном счете нашла на острове Стромболи. И там она столкнула его в лавовый поток вулкана.