– Отличные вопросы. Вы не могли бы договориться, чтобы нам показали тела?
– Вы имеете в виду – в морге? Конечно, если я быстренько сделаю несколько телефонных звонков. Здесь во Флориде они не держат тела в морозильниках слишком долго. – Лонгстрит нахмурился. – Постойте… уж не думаете ли вы, что…
Пендергаст вскинул брови, словно ожидая, когда вопрос будет сформулирован полностью.
Но Лонгстрит только покачал головой:
– Нет. Это лишено всякого смысла.
– Да, я действительно так думаю, и да, это лишено всякого смысла. Откровенно говоря, именно это меня и интересует: совершенно дикая и необъяснимая природа убийств. Это, а также изображение доктора Лейланда на мониторе. Надеюсь, что осмотр тел поможет пролить некоторый свет на то, что здесь произошло. – Пендергаст указал на сотовый в кармане Лонгстрита. – И кстати, не хотите ли позвонить, Говард? Вы всегда говорили, что время играет главную роль.
Вот уже двадцать четыре часа Констанс не открывала дверь в свои покои – двадцать четыре часа полной тишины, если не считать бегущей по трубам время от времени воды и едва слышных шагов, которые говорили Диогену, что она хотя бы жива. Она не появлялась с тех пор, даже чтобы поесть. Один раз, накануне поздно вечером, он принес ей целый поднос с едой: самое изысканное сладкое мясо и фуа-гра в соусе из красного вина, выпаренного в оленине, – и тихо постучал в дверь. В ответ на его стук не донеслось ни звука. Тогда Диоген наклонился к двери и прошептал, что принес ей обед. И после этого он услышал с той стороны двери странный шепот, испугавший его своей близостью и безумным тембром:
– У-хо-ди…
И вот теперь, с наступлением второго вечера, Диоген сидел в библиотеке, вцепившись в подлокотники кресла, и не мог сосредоточиться. Он не мог читать, не хотел слушать музыку, даже думать толком не мог. Что она делает в своих комнатах? Подействовал ли на нее эликсир? Не совершил ли он еще одну ошибку, несмотря на то что создавал новую формулу с маниакальной дотошностью? Ее душевное состояние всегда вызывало у него тревогу. Не сошла ли она с ума окончательно?
Нет, нужно взять себя в руки и положить конец этим жутким раздумьям. Подходящее для этого место – его медитационная комната. Диоген почти бегом направился к задней двери, спустился по лестнице и поспешил по песчаной тропинке, ведущей к откосу. Через несколько секунд он появился в зарослях травы. Когда он поднялся по откосу, за дюной стали видны очертания храма, позолоченного поздним солнцем. Святилище манило его к себе. Диоген открыл дверь, неверной походкой добрел до середины комнаты, где стоял черный кожаный диван, и лег на него, обессиленный и мокрый от пота.