Лицо Урхурта из бледно-зеленого стало серым, и он медленно повернул его к громко скрипнувшему зубами Нарваргу.
— А обозвать ее дурой и сумасшедшей, — звенящим металлом голосом продолжил Касс, — равносильно тому, что ваш сын сомневается и в моих умственных способностях. По-вашему, будущий царь Аххада идиот?
Нарварг растеряно мотнул головой, нечленораздельно промямлив:
— Я не вас имел в виду.
— А-а-а, — злорадно добил его Касс, — вы, наверное, имели в виду моих детей! Дети будущего царя Аххада, потенциальные наследники престола — идиоты, и весь Аххад в их лице, соответственно, тоже недалеко ушел!
— При чем здесь ваши дети? — Нарварг шумно выдохнул, покосившись на потерявшего дар речи отца.
— Как это при чем? — воинственно выпятил грудь Касс и демонстративно потряс рукой Оливии, ошалело округлившей глаза. — Вы считаете, что моя жена, мать моих еще пока не родившихся детей — сумасшедшая дура! Какими могут быть дети, рожденные от такой женщины?
Ли подобрала отвалившуюся челюсть и, сохраняя достоинство на лице, выдержала тяжелые взгляды слаженно повернувших к ней головы орков, а Касс, сделав многозначительную паузу, в гнетущей тишине продолжил выносить мозг правителю Грэммодра и его озадаченному сыну:
— Значит, жена моя — дура, я — идиот, потому что женился на дуре, а Магрид — кретин, поскольку выбрал престолонаследником идиота, женившегося на дуре. Всевидящий! Аххадом правят одни недоумки!
Орки сурово выставили вперед свои квадратные подбородки, натужно переваривая выстроенную Кассом логическую цепочку. Нарварг тяжело сглотнул, а Урхурт одарил его таким убийственным взглядом, что Оливия невольно поежилась и незаметно сдвинулась за спину Ястреба. Если белобрысый Нарварг был просто здоровенным, то его темноволосый папаша — необъятно-огромным, и на его фоне сынок смотрелся как-то мелковато. Впрочем, стоящие за их спинами соотечественники выглядели не менее устрашающе: полуголые, вооруженные до зубов, мрачно сдвинувшие густые брови, они были похожи на ожившие каменные утесы.
— Вышло недоразумение, герцог, — прочистил горло Урхурт. — Мой сын не хотел обидеть вашу жену и весь Аххад в ее лице. Мальчик просто ее не за ту принял и готов искренне принести свои извинения.
— Герцогиня, я прошу прощения, за грубость и недостойное поведение, — Нарварг шагнул навстречу Оливии, наклонив голову и мрачно взглянув на нее исподлобья.
Взгляд орка Оливии не понравился, поэтому, посчитав, что он недостаточно осознал всю степень своей вины, она язвительно пожаловалась его высокородному папаше:
— А еще он с меня деньги требовал!