— Виноват, — сказал он. — За проезд. По пятерке.
Все зашевелились.
— Давай работай, — сказал шофер Чижу.
— Подсади…
Шофер подсадил. Чиж забрался внутрь, шофер стоял у колеса, ковыряя в зубах. Зубов первым отдал деньги и хотел было спрыгнуть на землю, поразмяться, но в это время заговорили по-башкирски девушки. Перед ними стоял Чиж и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Девушки все говорили между собой, вид у них был смущенный.
— Ну? — сказал Чиж.
Одна из девушек встала.
— Вот, — сказала она и протянула несколько бумажек.
— Четыре да пять — девять, — сказал он. — А нужно десять.
— Нету десять, — сказала девушка, не поднимая глаз. — Девять рублей — все что есть. А больше нету. Мы из техникума едем.
Чиж хмыкнул:
— А мне-то что? Гоните еще рупь.
Вторая девушка сказала почти шепотом:
— Рубля нет.
Чиж, похоже, опешил.
— Нет? Никола! — крикнул он. Шофер снова встал на колесо.
— В чем дело?
— Вот, — сказал Чиж и показал пальцем: — Вот они хотят рупь зажилить. — В голосе его звучало искреннее возмущение. — Нет, говорят…
Легкая тень набежала на шоферское лицо. Он слегка поднял брови и спросил недоуменно:
— Как же так?
Девушка, стоявшая ближе к борту, хотела было что-то сказать, но только закрыла лицо платком и молча села.
— Ну? — спросил шофер почти кротко. — Будем платить?
Девушка молчала.
— Значит, не будем? — И вдруг, ухватив ее за платье, дернул с холодной усмешкой: — Выходи! — Потом, еле сдерживая закипающую ярость, повторил уже без усмешки: — Выходи. Я тебе покажу, как на дармовщинку кататься. Ну? — И он снова дернул. Девушка ухватилась за подругу.
— Эй, приятель, — сказал Зубов. — Послушай! — Он полез в карман. — Я доплачу.
Но шофер и глазом не повел. Зубову видно было, как каменели его скулы.
— Выходи, с-су-ка! — крикнул вдруг с каким-то бешеным всхлипом шофер, и в голосе его было столько ненависти, что Зубову стало даже страшно. У него часто забилось сердце, а ноги стали ватными.
— Оставь ее, — сказал он внезапно охрипшим голосом.
Девушка тихо всхлипывала.
— Ах ты… — сказал шофер и стал накручивать подол платья на руку.
— Отпусти, гад! — крикнул Зубов, чувствуя, как горячие волны захлестывают его.
Шофер повернулся к Зубову.
— А ты… Ты, мать твою…
Вот когда Зубов ударил. Что было сил ударил ногой по красной волосатой руке и спрыгнул на землю. В тот же момент огромный кулак опустился ему на лицо. Как всплеск, метнулся женский крик. Еще какое-то мгновение Зубов словно издалека видел перекошенное лицо… Он успел даже подумать с досадой: «Ах, как неудачно… А ведь было все так хорошо». И упал в горькую придорожную пыль.