Светила (Каттон) - страница 534
– Аминь, – отозвался сидящий рядом незнакомец.
Карвер свирепо воззрился на него, но тот как ни в чем не бывало подозвал бармена.
– Плесните этому человеку еще, – велел он. – Мы оба выпьем по второму. За мой счет.
Бармен откупорил бутылку бренди и вновь наполнил бокал Карвера.
– Меня Притчард зовут, – представился незнакомец, наблюдая за движениями бармена.
Карвер зыркнул на него.
– Карвер, – буркнул он.
– Я вас за матроса принял, – промолвил Притчард. – У вас куртка солью пропитана.
– Я капитан, – отрезал Карвер.
– Капитан, – повторил Притчард. – Что ж, неплохо! Я вот море никогда не любил. А то бы, наверное, давно домой вернулся; меня одна только мысль об этом путешествии и останавливает: лучше сразу умереть, чем пережить такой кошмар еще раз. Ж**а мира, а?
Карвер проворчал что-то себе под нос; оба выпили.
– Капитан, однако ж, – наконец проговорил Притчард. – Капитан – это хорошо.
– А вы? – осведомился Карвер.
– Аптекарь.
– Аптекарь? – поразился Карвер.
– Единственный в городе, – кивнул Притчард. – Большой оригинал, значится.
Какое-то время они сидели молча. Когда бокалы их опустели, Притчард снова поманил бармена, и тот опять их наполнил, в точности как в первый раз. Внезапно Карвер обернулся к нему:
– А насчет опиума у вас как? Запас есть?
– Боюсь, ничем вам помочь не могу, – покачал головой Притчард. – У меня в наличии только раствор, ничего больше, да и тот нелучшего качества. Послабей, чем виски, зато головной боли – вдвое. К югу от реки Грей вы ничего не найдете. Тем паче если вы до этого дела падки. На север езжайте.
– Я не насчет покупки, – отозвался Карвер.
Часть VII
Обитель
28 июля 1865 года
42° 43′ 0′′ южной широты / 170° 58′ 0′′ восточной долготы
Рак и Луна
Глава, в которой Эдгар Клинч пытается поставить на своем, придя к выводу, что Аннино здоровье ухудшается на глазах из-за новообретенной зависимости, поддерживаемой и поощряемой ее работодателем Мэннерингом, а Анна Уэдерелл, чье упрямство под стать Клинчевому, подчиняться не желает.
– Я против китайцев ничего не имею, – заявил Клинч. – Но мне не нравится, как оно выглядит, вот и все.
– Какая разница, как оно выглядит?
– Меня оно настораживает. Вот я к чему. Вся ситуация.
Анна расправила подол платья – муслинового, с кремовой юбкой и вышитым тамбуром корсажем, – одного из тех пяти, что она купила у старьевщиков после крушения «Титании» несколько недель назад. Два платья были тронуты черной плесенью: ее никакая стирка не берет. Все пять весили немало, видимо за счет корсетов, укрепленных чем-то жестким, что Анна сочла пережитком былой, более чопорной эпохи. Старьевщик, заворачивая покупки в бумагу, рассказал, что, как ни странно, на «Титании» в день крушения ни одной женщины в числе пассажиров не ехало; что еще более загадочно, владелец багажа так и не заявил о себе после того, как груз с затонувшего корабля перевезли на берег. Ни одна транспортная компания об этом сундуке, похоже, слыхом не слыхивала. Накладная от соленой воды сделалась совсем нечитаемой, а в судовом журнале ящик отдельной строкой, под чьим-либо именем, не значился. Вот уж тайна из тайн, вздыхал старьевщик. Он искренне надеялся, что у девушки с этими платьями никаких затруднений не возникнет.