К вечеру за парнями на УАЗе подъехал Мишин. А после того, как все расселись, неожиданно прозвучал вопрос от Беса:
— Товарищ прапорщик, а какой у вас позывной?
Мишин долго не мог найти заднюю передачу, потом выключил двигатель и, глядя в зеркало заднего вида, тихо сказал:
— Мой позывной… Мохер. Комбриг, падла, приклеил. Предупреждаю… только для радиоэфира.
Так громко и искренне пацаны не ржали с самого призыва. Смеялись, заваливаясь друг на друга и нагло тыкая пальцами в густую чёрную растительность, кустами выбивающуюся из-под тельняшки прапорщика Мохера. А оборзевший Сандро сказал, что завидует и, что зимой небось тепло. Прапор молча сопел и терпел.
Приказ о передислокации бригады пришёл не внезапно, к нему готовились. Готовили технику, личный состав, медицинскую службу и базу материального обеспечения. Всё было упаковано, смазано, закреплено и погружено. Сидели «на чемоданах». А приказа всё нет и нет. Даже кто-то из офицеров от скуки в увольнение запросился. Только расслабились, только пуговку одну расстегнули, только ремень на одну дырочку отпустили… А тут бац! Получите!
Для мобильности передвижения бригаду разделили на две группы. Маршрут был давно известен. По дороге из узбекского Термеза в сторону афганского Кабула постоянно шли наши военные конвои и воинские колонны. В основном доставляли то, что по воздуху доставить было невозможно или дорого. Они шли и шли. Длинные и короткие. А Ахмат Шах Масут (афганский полевой командир) их жёг с завидным постоянством. На всей протяжённости этой дороги встречались, сброшенные с дороги на обочину, сожжённые заправщики, бортовые «УРАЛы» и «ГАЗоны», БМП и БТРы, были и танки, со сбитыми башнями, вывороченными траками и вывалившимися двигателями. Короче, пейзажи не радовали и оптимизма не добавляли.
Разведроте было приказано обеспечить продвижение двух колонн бригады по этой самой дороге до города Пули-Хумри. Поэтому разведчики выдвигались раньше всех. Сегодня.
— Володя, ты точно всё проверил? Оганесяну ПКМ (пулемёт Калашникова модернизированный) поменяли? Проблемы были? А Бес твой прогадился? Так всё-таки дизентерия была? — на ходу, по пути из штаба засыпал вопросами взводный лейтенант Всеволод Очкинази своего зама — прапорщика Мишина В.И.
— Да я ж докладывал… Когда кросс бежали Бес из какого-то копытца воды попил, да вы ж знаете этих таджиков, не уследишь. Вот и пронесло. А пулемёт Араратик ещё второго дня забрал, спит с ним, — хохотнул прапорщик, вспоминая, как Оганесян нянчил свой ПКМ, только, что с ложечки не кормил.