Он аж вспотел, а Кутшеба понял, что в этом мире уже то, что ты знаешь такие слова, может быть признано преступлением.
– Те, кто защищает Революцию, вынуждены иметь дело с контрреволюционной терминологией, – сказал он успокаивающе, хотя страх маленького человека был ему приятен. – Вам не о чем беспокоиться, товарищ.
Он думал, что успокаивал стражника, а на самом деле только пробудил в нём подозрительность. Настоящий комиссар не отпустил бы так просто того, кто понял, чем являются мечты. Разве что он уже уготовил ему исключительно незавидную участь. Кутшеба не понимал настоящий ход мыслей стражника, однако заметил вдруг появившееся в его взгляде недоверие. Кутшеба заверил его, что обратит внимание на номера 1485 и 2435, а также, что если он окажется достаточно выносливым и преданным, то может в будущем надеяться на повышение. Наконец, он оставил его и как можно быстрее двинулся по направлению к колхозу.
– Донес на нас, сукин сын, – догадался Шулер, когда всего через полчаса они увидели отряд, возглавляемый пятью комиссарами. – Мне сразу показалось, что я увидел какое-то предательство у него по судьбе. Но здесь даже нити судьбы странные.
– Комиссары – это, конечно, серьезно, но их всего двадцать человек. Справимся.
Они увели преследователей подальше от колхоза, чтобы подмога подошла не скоро. Шулер хотел устроить какую-нибудь западню, но Кутшеба отказался от этой идеи.
– Подарим им легенду, – сказал он, удивив мару своим тоном, полным гнева такой силы, какого она еще не слышала. – Благодаря которой они нас запомнят. Сегодня мы создадим кое-кого заново.
* * *
Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля
– Персонаж из сказки, – ныл Грабинский, начиная с завтрака, когда старец уже покинул их. – Мы идем за одним сказочным персонажем по подсказке другого персонажа. И это я еще могу понять, – он поднял руку, сдерживая протесты Яшека. – Мы живем в этом, а не в другом мире. Но, черт возьми, они же все ополоумели. Вроде бы адаптируются к действительности, меняются, а всё равно ведут свои сказочные войнушки. Какой в этом смысл?
– Стараются остаться теми, кем были, – ответила ему Сара. – Можешь покинуть деревню и спрятаться в городе или тебя могут вынудить бежать из дома, потому что его уничтожила Революция, тогда ты оставишь в себе то, что важнее всего. Даже если это сказка. У богов есть верующие, у демонов – жертвы. А у героев сказок – только они сами.
– А госпожа Ванда – самая прекрасная на свете, – добавил Яшек, прервав на миг свой разговор с соловьем. – Они пролетали здесь. Добрые птицы рассказали мне, что Черномор и чужой демон пролетали тут на Волке Ветролапе.