– Обычная предосторожность.
– Снова вякаешь, Мирек. Знаешь же, как нужно ко мне обращаться.
Еще час назад Кутшеба, вероятно, сказал бы, что лучше сдохнет, или отпустил бы едкий комментарий. Однако стараниями Железного Марчина в нем моментально проснулся дипломатический инстинкт.
– Обычная предосторожность, Ваше высочество, – сказал он. – Ну не пошел бы я непонятно с чем против бога.
– Ты недооцениваешь силу этого оружия. Потому и не заслуживаешь его. Марчин, у тебя появилась новая игрушка.
Поскольку дипломатический инстинкт проснулся в Кутшебе совсем недавно, он не совладал с собой и запротестовал. Когда Железный Марчин перестал бить его невидимой палицей, ни на минуту не воспользовавшись ее реальными свойствами, Кутшеба был уже стопроцентным дипломатом.
– Я безмерно рад, что Ваше высочество согласились принять мой скромный подарок, – простонал он.
Змей внимательно присматривался к нему золотыми глазками, пока не вздохнул с легким разочарованием.
– Умно, Мирек. Теперь я тебе что-то должен, так? Я мог бы сказать, что, подарив тебе жизнь, я сравняю счет, но не уверен, вписывается ли такой обмен в ваши правила. Я еще не до конца в них разобрался. Ты вообще представляешь, как это бесит: только вырвался из неволи тех, кого вы называете марсианами, как тут же попал в плен ваших правил? Мир основательно и бесповоротно несправедлив. Марчин, оставь нас.
Как только охранник вышел, Змей спустился с каменного трона, подполз ко все еще лежащему под стенкой человеку и обвился вокруг его плеч.
– Я знаю, что сидит в тебе, Мирек, – просвистел он. – Видал я таких. Ты бы хотел, чтобы я изгнал ее?
Когда Кутшеба просто покачал головой, ему было больно.
– Я осмелюсь попросить, Ваше высочество, чтобы вы помогли мне ее насытить.
Свист Змея прозвучал как смех.
* * *
Через неполных восемь лет после этого Кутшеба наблюдал за тем, как Яшек говорит с другим змеем. Поскольку навскидку змей был обыкновенным, Кутшеба ничего не понял из его свиста, но Яшек оказался довольным. Кивал, улыбался и что-то бормотал. Наконец он отпустил ползущее существо и с улыбкой сообщил Кутшебе, что господин Грабинский действительно живет в доме под Железнодорожной Госпожой, возле костела. И что, по мнению змейки, друга его сердечного, будет лучше, если они к нему поторопятся, потому что те господа, которые туда направились, имели души нечистые и мрачные.
Они погнали лошадей, одолженных из конюшни Новаковского. Скакун Яшека стал куда лучше, когда парень поговорил с ним по-своему – по-доброму, искренне. Яшек говорил, что лошадь, которая ему досталась, очень напоминала ему какого-то златогривого сивку, с которым в прекрасных отношениях был его дед, тоже Яшек. Конь Кутшебы оказался куда менее разговорчивым, но хорошо вышколенным и не пытался скинуть седока. А им нужно было добраться до Бежанова быстро и безопасно и вернуться в Краков до сумерек.