Открылась входная дверь?
Или это звуки внутри дома, которые задержались после часа привидений?
Блум и Бергер стояли как вкопанные.
Больше ничего не было слышно. Полная тишина.
Блум погасила свой фонарик и повернула вниз фонарик Бергера. Тут послышалось легкое поскрипывание.
Как будто нога ступила на ведущую в подвал лестницу.
Стараясь не шуметь, Бергер достал пистолет из кобуры и одновременно поднял вверх один палец, потом два и вопросительно посмотрел на Блум. Она покачала головой, словно тоже не могла понять, и подошла к отверстию в нижнем углу, впечатляюще бесшумно. Даже когда снова послышались шаги недалеко от дыры в стене, было невозможно понять, один или два визитера находятся в доме.
Как бы то ни было, в камеру возможно пролезть только по одному.
Бергер и Блум расположились около отверстия. Оба направили оружие в его сторону. Бергер погасил фонарик. Стало абсолютно темно. Опять шаги. Звук, как будто кто-то опускается на колени, ложится на живот.
Звук, как будто кто-то лезет через проход.
Бергер включил фонарик и в ту же секунду ударил ногой по стене над отверстием. Фигуру, которая только что проскользнула в камеру, засыпало серо-белым порошком. Блум крикнула:
– Не двигаться!
Облако летучей пыли медленно оседало на фигуру. Лицо было совершенно серо-белым, пока не открылись карие глаза, светящиеся чистым ужасом.
Глаза олененка.
– Черт возьми, Ди! – воскликнул Бергер и опустил пистолет.
– Отлично, – хрипло откликнулась Дезире Росенквист, – теперь начинается настоящий кошмар.
– Ты одна? – гаркнула Блум.
– До отвращения одна, – ответила Ди.
Бергер взял ее за руку и поставил на ноги.
– Я определенно слишком много общаюсь с женщинами, – сказал он.
Блум, наконец, опустила пистолет и спросила:
– Что ты здесь делаешь?
– А это не я должна задать этот вопрос? – парировала Ди и стряхнула пыль с одежды. – Я много раз пыталась тебя разыскать, Сэм, но Аллан сказал только, что допросы продолжаются. Что, черт побери, происходит?
– Долгая история, – ответил Бергер.
Ди указала на Блум.
– Натали Фреден, ну надо же. И оба с оружием. Это и впрямь кошмар.
– Это сложно объяснить просто, – сказал Бергер. – Тебе надо решить, доверяешь ты мне или нет.
Ди посмотрела на него скептически.
– Она, значит, полицейский? Единственное, что нам удалось узнать у Аллана, это что ее отпустили, а тебя вызвали на допрос во внутренние расследования. Хотя не могу отрицать, я определенно чуяла присутствие СЭПО.
– Да, я полицейский, – подтвердила Блум, не убирая пистолета. – Что ты здесь делаешь?
– Ночное озарение. Стена. Почему она такая толстая? Разве не кажется невероятным, что преступник за один раз нарастил ее на целый дециметр? Скорее это происходило поэтапно. Может быть, Юлия Альмстрём и Юнна Эрикссон тоже сидели здесь, прислонившись к стене.