— Пусть идет сюда!
Джонс кивнул:
— Соме here!
Ливадов покосился на Рамиреса. Дышит уж больно часто, не потеря ли крови сказывается? Хотя с уха больше не хлещет… Нет, подыхать проповеднику еще слишком рано. Но что с ним, блин, такое? А белобрысый снова выкрикнул что-то и, подняв над головой руки, двинулся к Ливадову и его заложнику.
Идет вроде без оружия, да еще приветливо улыбается, чёрт долговязый. Андрей выругался, сплюнул и погладил пальцем спусковой крючок автомата. Томми что-то задумал. Ливадов снова ругнулся и отступил от Рамиреса на два шага, потом еще на два, на шаг. Взял правее, наискосок от Джонса, чтоб можно было следить одновременно за ним и Томми.
Андрей вскинул оружие, нацелив его в воображаемую точку между Джонсом и Томми: теперь одинаково быстро достанет любого из них. Он был уверен, что у приближающегося подручного проповедника что-то на уме. К бабке не ходи!
Да что так трясет Рмиреса? Его била уже крупная дрожь. Подозрительно это все, не задумал ли он разыграть спектакль: упасть, изобразить припадок и отвлечь внимание?
Андрей стиснул зубы. Нет, не проведешь, сейчас режиссером является он, и спектакль играют по его постановке. Томми прошел больше трети пути, с поднятыми руками, улыбается, будто родному брату. Ливадов смотрел то на него, то на Рамиреса и отсчитывал до ста. Одна цифра за каждый шаг Томми.
Когда Андрей закончит считать, тогда все и сделает. Сотня будет означать, что он решился. Не так уж и просто это делать, как оказывается.
До помощника проповедника всего-то пару десятков метров, и Ливадов проговаривает отсчет уже вслух:
— Девяносто восемь… Девяносто девять… Сто!
Андрей шумно выдохнул:
— Ну, пора.
Почему-то с негром-толстяком все вышло гораздо легче. Андрей переключил оружие на автоматический режим, перевел дуло штурмовой винтовки вправо, нацелив оружие в грудь Томми. Успел увидеть, как тот замер, словно вкопанный, и открыл рот, чтобы закричать, уговаривая или умоляя русского не стрелять.
— No!
Андрей открыл огонь. Била винтовка кучно, с плотной отдачей и метко — прямо в грудь Томми. Его оттолкнуло назад, помощник проповедника попробовал сделать шаг, согнулся и упал лицом на траву.
— Скрипач не нужен, — зло пробормотал Ливадов. Распаляясь, он гнал от себя сомненья.
Два заложника — слишком много. За двумя уследить гораздо сложней, чем за одним Рамиресом. Андрею нужна свобода, он уже получил её, когда с шеи слетело стальное кольцо, однако он знает в новом мире слишком мало… Артур Джонс расскажет… Вот в этом Ливадов был уверен. Их в разведке учили, как делать людей разговорчивыми.