Пару раз мне удавалось увидеть испуганное лицо Анни. Да и суетившаяся Ева тоже выглядела очень обеспокоенной. Она махала перед собой руками, управляя сверхсложными многоступенчатыми магическими схемами.
А Анни склонилась надо мной, положив руки мне на голову. Она что-то говорила, но я ничего не слышал. Только мог видеть, как шевелятся её губы. Кажется, она пыталась снять часть моей боли, но даже так облегчения я не испытывал.
* * *
Истинное Пламя представляло собой колоссальный огненный смерч, по сравнению с которым даже Башня казалась крошечной. Я же был просто пылинкой, которую он был способен снести и даже не заметить, если бы только захотел.
Но я не испытывал страха. От него ко мне тянулся тонкий, едва заметный ручеек энергии. Почти сразу я заметил ещё один, шедший куда-то в сторону и, повернув голову, я увидел женщину, сидящую на призрачном камне.
Все вокруг, кроме Истинного Пламени, было не настоящим, а скорее фантомом реального мира.
— Лиамара… — тихо прошептал я, мгновенно вспомнив имя этой женщины.
И в этот момент мое сознание словно треснуло на две части. Воспоминания о другой жизни, в мире Света, с Лимарой нахлынули на меня, норовя сокрушить своей массой. Две жизни. Два Максимилиана Готхарда, которые словно существовали параллельно, но никогда не пересекались, но теперь они слились воедино.
— Время пришло, — улыбнулась она, поднимаясь на ноги.
Она была не такой, какой я её запомнил. В том мире грез и счастья она была менее реальной. Прекрасной, словно видение, но сейчас же она стояла рядом со мной во плоти. Все такая же прекрасная, но иная. Изящное платье сменилось на броню, которая одновременно с этим могла быть частью самой женщины.
В правой руке она держала массивное копье, из которого лился Свет.
— Ты стал единым, — продолжила она.
Внутри меня все содрогалось. Одна половина меня была безумно рада видеть её. Эта часть любила Лиамару больше, чем любую другую женщину. Больше, чем Катрину, больше, чем Фию. Она была всем миром!
Но другая моя половина знала: эта женщина, кем бы она ни была — враг. Опасный и коварный.
— Что ты со мной сделала?
— Понимаю, сейчас ты в смятении. Но в этом нет ничего страшного. Во время первой нашей встречи я хотела завербовать тебя, но у меня не вышло. Скорее всего, ты этого даже не помнишь, и тогда я лишь взяла часть тебя. Ту, что впитала Свет, и взрастила её как полноценную личность. Оказываясь вместе со мной, ты отринул свою смертную жизнь и был свободен. Со мной.
Она вонзила копье в землю и, подойдя, взяла меня за руку.
Мне захотелось заключить её в объятьях. Поцеловать, со слезами на глазах. Но я отступил.