Раз… два… Раз… два…
Дарио закрыл глаза, сделал вдох и снова открыл глаза. Свет был чистым и мягким, а воздух казался удивительно легким. Еще чуть-чуть, и он поднимет его в небо.
Дарио запрыгнул на парапет террасы и посмотрел вниз, в пустоту.
– Сделай это, Дарио, сделай, – голос папы словно исходил из пузыря, окутавшего город. – Не спрашивай зачем. Ты ведь знаешь, что не все вещи поддаются объяснению.
Дарио посмотрел наверх и увидел в пустом небе отца, чьё лицо было словно соткано из дыма.
«Сделать это? Ты на самом деле хочешь, чтобы я сделал это, папа?»
«Да, Дарио, чего ты ждешь? Тебе ведь нечего терять».
Дарио не шевелился.
Папа распахнул руки, улыбался. «Иди ко мне», – говорил он, и ветер уносил его слова. Дарио посмотрел сквозь пустые глаза, состоящие из воздуха.
– Я не такой, как ты! – крикнул он.
Лицо отца задрожало, рассеялось и тут же возникло вновь.
«Я не такой, как ты, папа. Разве ты забыл? Я Дарио, Дарио Великий. Это ведь ты так назвал меня».
Ветер, дым, тишина, пустое небо. Дарио слез с парапета.
– Знаешь, что я тебе скажу? – Дарио сделал вдох. – Иди к черту! Иди к черту. Хотя подожди-ка, – Дарио пошарил рукой в кармане и вытащил пачку сигарет. – У меня были сигареты, папа. Вот они, видишь? У меня были сигареты. Хочешь?
Он вынул одну сигарету, разорвал ее и подбросил куски в воздух.
– На, бери!
Коричневая пыль поднялась в небо, ветер подхватил ее и унес прочь.
– Ну же, бери, у меня полно их. Ты уже многое отнял у меня, возьми и это.
Дарио рвал сигареты и бросал их с холма. Табачная пыль поднималась в небо и исчезала. Но вместе с ней исчезали проблемы, вся мерзость, воспоминания об отце, о Флоре с зелеными волосами, об Элизе, о школе, директоре, об исправительном учреждении, о Дельфрати. Исчез Дарио-урод и все то, чем Дарио на самом деле не был. Настоящий Дарио был здесь, он стоял на холме. Все остальное было ничем, пустотой, коричневым снегом, растаявшим над замерзшим городом.
Вернувшись домой, Дарио увидел, что мама стоит у окна.
Дарио остановился в дверях, посмотрел на нее. Только теперь он увидел, насколько хрупкой была его мать, как она постарела за эти годы.
Мама единственная всегда была на его стороне.
– Дарио! – воскликнула она.
Дарио опустил голову и позволил ей обнять себя.
– Я так переживала за тебя, – прошептала мама.
Она крепко обняла его.
– Я знаю, мам. Прости.
Дарио открыл рот, но тут же закрыл его.
– Я был у папы, – наконец признался он. – Там, где он живет сейчас. Вместе с Флорой.
Мама не сразу осознала его слова. Несколько секунд она молча обнимала Дарио. Затем она дернулась, широко раскрыла глаза и прижала руки ко рту.